Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Таким образом, разрушение демократии кредиторами и собственниками, составляющими Один Процент, явление не новое. Ведущие римские историки ответственность за уничтожение республиканской свободы возлагали на растущую власть кредиторов, подавляющих демократии. Чтобы воспрепятствовать реформам, предложенным братьями Гракхами в 133 году, до н.э., лидеры Сената использовали насилие и начали век социальной войны, которая закончилась долговой дефляцией и со временем крепостным правом.

От Греции и Рима до современного мира движущей силой перехода от демократии к олигархии стала борьба кредиторов с должниками. От Соединённых Штатов до Европы кредиторы захватывают правительственные учреждения, чтобы контролировать государственную политику и налоговую систему, подрывать права должников, приватизировать государственную собственность в своих руках и навязывать современный эквивалент долгового крепостного права.

Получение такого уровня контроля в демократических государствах требует одобрения большинства избирателей. Обманчивая завеса демагогии создана для того, чтобы изобразить правительство дорогостоящим и по своей сути коррумпированным, как если бы планирование самим финансовым сектором было более эффективным и даже не более коррумпированным, и как будто правительство — не единственная сила, способная контролировать рантье из сектора FIRE. Экономика «просачивающегося богатства» Айн Рэнд и Фридриха Хайека призвана для убеждения избирателей в том, что смешанная государственная / частная экономика сдержек и противовесов является «дорогой к рабству». Она должна расчистить финансовый путь к неофеодальной финансиализации основной инфраструктуры, домовладения, образования, здравоохранения и пенсионных сбережений.

Таким образом, контроль над государственной властью мягко переходит от демократических средств к требованиям олигархов. Государство останется в руках финансистов до тех пор, пока не будет ограничена способность олигархов контролировать государственную фискальную и денежно-кредитную политику, как и их риторический обман в отношении того, как работает экономика. Например, в фискальной сфере Один Процент богатых стремится избежать налогообложения, обращаясь ко всем «налогоплательщикам» с требованием сократить расходы, как будто нет различий между заработанным и нетрудовым доходом, между производительным и грабительским способами получения богатства, а также между доходами 99 процентов и доходами Одного Процента. Банкиры и элиты обвиняют регулирование и правоприменение как посягательство на личную свободу и «свободное предпринимательство» и изображают финансовую «реформу» как дерегулирование в противоположность тому, что под этим понималось в эпоху реформ столетие назад.

Финансовые стратеги в странах, где требуется демократическая ратификация политики, сталкиваются с проблемой, как заставить избирателей выбирать правительства, навязывающие жёсткую экономию, регрессивную налоговую политику и направленные против должников законы о банкротстве, подобные тем, которые авторитарные олигархии третьего мира и военные диктатуры вводили с 1960-х годов.

Финансовые тактики начинают с ограничения сферы, в которой допускается демократический выбор. Контроль за исполнительной ветвью власти переносится на центральные банки и министерства финансов, укомплектованные банковскими аппаратчиками. Прикрытием для этого захвата регулирующих органов является утверждение, что «независимость» центрального банка от партийной политики является «отличительной чертой демократии», как будто независимость финансовой политики от надзора со стороны избранных законодателей является демократичной! Банкиры выпускают профессоров-неолибералов проповедовать, что лишь профессионалы из рядов ведущих финансовых учреждений ( т. е. чтобы действовать как их лоббисты) обладают опытом, необходимым для определения денежно-кредитной политики. Такая идеология отрицает, что есть такое понятие, как профессиональные государственные служащие, контролирующие потенциально грабительское поведение крупного финансового капитала. Единственным входом в регулирующие органы считается «вращающаяся дверь» между крупными финансовыми учреждениями и правительством.

Сегодняшний финансовый союз с недвижимостью и монополиями

Финансовый сектор не всегда выступал против демократии. В Главе 4 описано, как банкиры поддерживали демократические реформы в Великобритании 19-го века, образуя союз с промышленными кругами, чтобы расширить избирательные права населения в целом и ограничить влияние землевладельцев. Именно цель налогообложения и контроля кругов рантье была движущей силой европейских революций 1848 года. Стояла задача разорвать мёртвую хватку землевладельческих кругов, оставшихся после феодализма, которые контролировали правительства и принимали протекционистские сельскохозяйственные тарифы вроде британских «Хлебных законов» для достижения самодостаточности, а не развития внешней торговли.