Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

«Система» была именно тем, что надо было сломать! Финансовые проделки на Уолл-стрит не были «экономикой». Это были банкстеры, делавшие вид, что их интересы совпадают с интересами экономики в целом. Как будто сохранение долгов сохраняло реальное богатство и занятость, а не разрушало их.

Было оказано чрезвычайно сильное давление, чтобы вбить в головы мысль о том, что спасение сверхбогачей с Уолл-стрит необходимо для спасения повседневной роли банков в обработке чеков и упрощении платежей для 99 процентов населения. Но застрахованным вкладчикам потеря средств никогда не грозила. Не угрожала банкоматам и нехватка бумажных денег. Такая помощь была ловко задумана, чтобы спасти этих крупных кредиторов, а не обычную экономику. Объявление плохих банков неплатёжеспособными заставило бы их незастрахованных вкладчиков, держателей облигаций и акционеров списать свои убытки от их сомнительных кредитов.

Своекорыстные заявления о том, что катастрофа была непредвиденной, привели к ответной реакции в пользу Уолл-стрит, организованной в чрезвычайных условиях и при помрачении рассудка у общественности. Безнадёжные долги и «ссуды лжецов» сохранились, вместо того, чтобы списать их до присущих им рыночных оценок. Это спасло банки и держателей их облигаций в некоторой степени тем, что была навязана долговая дефляция и меры жёсткой экономии от Соединённых Штатов до Европы.

Утверждение о том, что сохранение долгового бремени было необходимо для содействия восстановлению, является примером демагогии по Оруэллу. Банки и их клиенты были спасены за счёт всей экономики. Средний класс уничтожается, в то время как рынки сокращаются. И результат — сегодняшняя жёсткая экономия после 2008 года. Обслуживание долга выжимается с помощью ипотечных долгов, задолженности по студенческим кредитам и по кредитным картам. Реальная заработная плата и «рынки» переживают застой, потому что потребители мало что могут потратить, так как большая часть их доходов уходит на обслуживание долга.

Неолиберальные экономисты утверждают, что долг — не проблема и может быть проигнорирован, потому что (как говорится) «мы в долгу перед самими собой». Согласно этой спорной логике, всё сводится к чистому нулевому балансу, в котором задолженность одного человека рассматривается как актив другого. Эта упрощённая и вводящая в заблуждение точка зрения игнорирует размеры «кто/кому»: большая часть чистого долга 99 процентов принадлежит Одному Проценту («самим себе» — Уолл-стрит). Кредит, который создают банки, увеличивает расходы на рантье, а не способствует стабильности цен и доходов.

Тридцать лет неолиберальной «мусорной» экономики подготовили почву для навязывания массовой безработицы, эмиграции и приватизационных распродаж. И то, что дефицит государственного бюджета вызывает инфляцию — это обман. Но инфляция в основном оставалась под контролем в течение нескольких последних десятилетий. Критики государственных расходов на самом деле выступают против государственного финансирования из общего бюджета программ социального обеспечения, медицинского обслуживания престарелых («Медикэр») и других социальных программ, включая прогрессивные налоги, уплачиваемые самыми богатыми классами. Лицемерие бросается в глаза, когда Уолл-стрит восхваляет создание государственного долга при выпуске денег правительствами, чтобы спасти банки.

Эта асимметричная картина создания долгов разрушает нашу промышленную экономику и расширяет разрыв в богатстве и доходах. Она также подрывает экономическую дисциплину, мешая осознанию того, что сегодняшняя экономическая и финансовая жёсткая экономия основана на обмане, что финансовые и другие рантье-нахлебники являются частью экономики Хозяина, а не навязанной и грабительской, и что сегодняшняя жёсткая экономия, по сути, не является по сути ни естественной, ни неизбежной. Это результат финансовой политики, которой почти полностью подчинена деятельность правительств. Поэтому в оставшейся части этой книги описывается, как с 2008 года финансовая система получила контроль над государственной политикой во всём мире, «освободившись» от общественного контроля и отделавшись от промышленных инвестиций, за исключением финансирования поглощения корпоративных активов.

Иногда я думаю, что люди в финансовом секторе не хотят, чтобы вы понимали, в чём суть проблем. Конечно, если рядовые избиратели сбиты с толку или чувствуют, что не понимают в чём эти проблемы, они вряд ли окажут политическое влияние на их решение. Это служит лишь целям негодяев, которые не хотят значимой защиты со стороны правительства от их рискованных делишек.