Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

d) поступающие от Генерального секретаря просьбы дать рекомендации;

<...> 15. постановляет, что комиссия будет представлять годовой доклад Генеральной Ассамблее и что Ассамблея будет проводить ежегодные прения для рассмотрения этого доклада;

16. подчеркивает, что в постконфликтных ситуациях, включенных в повестку дня Совета Безопасности, <...> когда в данном районе существует или осуществляется миссия по поддержанию мира, имеющая мандат ООН, и учитывая, что в соответствии с Уставом Совет несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности, главная цель комиссии будет заключаться в предоставлении Совету рекомендаций по его просьбе <...>»;

<...> 18. постановляет, что Комиссия будет действовать во всех вопросах на основе консенсуса ее членов» 572 (курс. — Авт.).

Здесь в избытке всего.

И реверансов в сторону НАТО, Европейского союза и ОБСЕ («региональных и субрегиональных организаций»), участие которых «в процессе миростроительства», оказывается, должна «обеспечивать» ООН. И гарантий безнаказанности их вмешательства в обход Совета Безопасности под упомянутым выше предлогом «исключительных обстоятельств», что на деле означает не что иное, как заведомую индульгенцию, получаемую от ООН на любое такое вмешательство. И явного стремления обойти и подчинить себе российские миротворческие миссии в СНГ, практически обязав их принимать рекомендации, предоставленные комиссией Совбезу. И нескрываемого желания регулярно уязвлять Россию и другие субъекты постсоветского пространства критикой по итогам обсуждения годовых докладов КМС Генеральной Ассамблеей.

И, наконец, никуда не деться от традиционной апелляции к «гражданскому обществу» и НПО, включая «женские» организации, поощрение которых, как мы уже установили, ставит целью отнюдь не достижение гендерного равенства, а разрушение традиционного семейного уклада и семьи как базового института общественной самоорганизации.

«Гражданское общество» и НПО наряду с частными бизнес-интересами — традиционная стержневая опора «трансформаторов» мирового порядка, направляемая ими, как помним по докладу НГС, против правительств. Вот как смотрятся задачи, ставящиеся перед частным сектором, «гражданским обществом» и соответствующими НПО в рамках КМС:

« <...> Гражданское общество может взаимодействовать с КМС и подключаться к ее работе различными путями. В Центральных учреждениях ООН организациям гражданского общества предлагается посещать заседания комиссии, и они могут (sic!) неофициально вносить вклад в работу комиссии, представляя письменные материалы членам КМС и Управлению по поддержке миростроительства (то есть, попросту, анонимно „стучать" на свои правительства в конфиденциальном порядке. — Авт.). Кроме того, организации гражданского общества могут участвовать в некоторых заседаниях комиссии в формате рассмотрения конкретных стран, часто именуемых неофициальными брифингами для НПО („каждому сверчку — свой шесток": на заседания Оргкомитета, а также на большинство заседаний самой КМС, особенно проходящие, согласно „Временным правилам процедуры.", при „закрытых дверях", представителей „гражданских" НПО никто не допустит. И то верно: вручил кому следует анонимку — и свободен! — Авт.)» 573 (курс. — Авт.).

Обратим внимание: сколько в документах ссылок на «неофициальность», «неформальность», «конфиденциальность» и т. д. Как тут не возвратиться к уже «пройденному»:

«Управление и сотрудничество есть совокупность многих способов, с помощью которых отдельные лица и организации, как государственные, так и частные, ведут свои общие дела. Это (sic!) непрерывный процесс сглаживания противоречий интересов, их различий в целях осуществления совместных действий. Такой процесс (sic!) включает всю систему правления и официальные институты, призванные обеспечивать уступчивость, согласие и существующие (sic!) неофициальные договоренности между отдельными лицами и организациями, которые отвечают их интересам» 213 (курс. — Авт.).

В сводках правоохранительных органов всех стран мира упоминание «неофициальных договоренностей», «отвечающих интересам» «отдельных лиц и организаций», как правило, происходит в увязке со словами «коррупция» или «мафия». Здесь же речь идет о «большой политике» — процессе, «охватывающем всю систему правления и официальные институты» (!). Тогда есть ли на Западе разница между организованной преступностью и властью и где грань, отделяющая хваленую западную правовую культуру от «криминально-политического беспредела», беззастенчиво внедряемого на уровне «официальных политических институтов»?