Александр Неклесса - Новая картография мира

— Сколько же бывших россиян обитает сейчас в дальнем зарубежье?

— Называются разные цифры, порядка 40 миллионов. Но, пожалуй, важнее отметить одно обстоятельство, характерное для данной диаспоры. В апреле этого года в «Известиях» была напечатана заметка о Кремниевой долине в Калифорнии, кузнице американских высоких технологий. И была приведена цифра — в «долине» работают около 200 тысяч российских специалистов, в значительном числе — программисты и математики (если тут имела место опечатка, то символическая). Только в штаб-квартире корпорации «Майкрософт» занято полторы тысячи российских программистов. Вообще-то можно много примеров приводить… Расскажу лучше один анекдот. Вопрос: «Что такое американский университет?». Ответ: «Это такое место, где русские профессора обучают китайских студентов».

— Это все для России потерянные люди?

— Долгое время казалось, что так. Однако сейчас, судя по всему, стала проявляться неоднозначность ситуации. Уже нет монотонного процесса, когда люди только уходят из России, постепенно забывая о ней, сливаясь с новым для них социокультурным ландшафтом. Процесс проявляет более сложный, «волновой» характер, здесь я не берусь что-то утверждать, с моей стороны это было бы интеллектуальной спекуляцией, но процесс явно непростой, неоднозначный.

Но дело ведь не столько в возвращении-невозвращении, это прежняя формула проблемы: речь же сейчас идет о выстраивании новой топологии России в Новом мире. В данном случае, если угодно, — не об «острове-Россия», но об «архипелаге-Россия»… Однако вернемся к нити разговора. Еще одни, конфессиональные границы России также не исчерпываются Россией-РФ. Так, каноническая территория Русской православной церкви (теперь международной организации, в юрисдикцию которой входит, кажется, 14 стран) никак не совпадает с границами государства российского в его современной конфигурации…

— С картографией стран мы немного разобрались, а вот новые карты мира, или в Вашей терминологии «карты Нового мира»? На смену звездным картам Птолемея, пришли географические карты Меркатора, а что мы видим теперь?

— Рассуждать на эту тему и просто, и сложно. Просто, потому что общее место практически всех интеллектуальных штудий: «в мире происходит фундаментальный процесс, который получил название глобализации». Однако этикетку глобализации различные группы, использующие данное понятие, понимают все же по-разному. Монополярная версия нового мирового порядка, представленная в СМИ, монотонна и скучна. И скорее всего, неверна.

По сути дела, глобализация — это не только и не столько унификация или объединение мира…, мы видим, что он в определенном смысле и расползается, скажем, ускорился разрыв в экономическом положении землян, не менее серьезный феномен — «новая регионализация». Инвариант же всех этих процессов: возникающая из вод истории целостная социальная конструкция глобальных пропорций — новый универсум…

— Поясните, пожалуйста, подробнее, что вы имеете в виду?

— Процесс картографирования новой цивилизации, мира Постмодерна, в чем-то парадоксален, по крайней мере, он выглядит парадоксальным. Когда мы говорим, например, о моей излюбленной теме — геоэкономике, связанной с актуальной конфигурацией ресурсных потоков, то частично выходим за пределы не только привычной политической картографии, но вообще физического, земного ландшафта и вновь приближаемся к пространствам географии символической и — как бы сакральной.

Ибо членение на сакральный Север, сакральный Юг, Восток, Запад есть некоторые системные вариации в рамках целостной структуры. А на планете Земля сейчас возникает именно некая целостная структура, новая социальная композиция, нуждающаяся в собственной системе координат, в частности, в объемном геоэкономическом атласе мира .

Здесь возникает две проблемы. Первая связана с новыми субъектами этого атласа: место национальных государств в нем, в принципе, занимает своеобразная «экограмма» — устойчивый контур движения товаров и услуг, разнообразные ресурсные потоки: нефть, газ, промышленные изделия, военно-техническая продукция, финансовые потоки… и контролирующие движение силы, их коалиции. Построение подобной конфигурации в ее полноте — пока дело будущего. (К тому же данная конструкция не статична, а динамична, что добавляет немало хлопот.)

Вторая проблема, напротив, в чем-то облегчает задачу формализации актуального статуса мира: это его новая целостность, символизируемая самим феноменом глобальной экономики. И как раз эта целостность резко усиливает внутреннюю специализацию, новое расслоение, «новую регионализацию» мира, что на первый взгляд выглядит парадоксом.