Александр Неклесса - Интеллектуальная мобилизация

Обсуждение нынешнего состояния экспертного сообщества, его актуальной картографии и других параметров, инициированное дискуссией вокруг “рейтинга российских интеллектуалов”, которая началась непосредственно перед трагедией Беслана, может стать частью реконструкции потускневшего российского Камелота. “Гамбургский счет”, предъявляемый к экспертам, востребован обществом, и — выскажу парадоксальную в русле поднятой темы мысль — важен не столько тот или иной результат переоценки сложившихся репутаций и иерархий, сколько сама символика переоценки, живое состояние экспертной среды, изгнание из нее ритуализма, стереотипов, возрождение способности к продуктивному анализу, диспуту, прогнозу. Чтобы достичь этого, необходимо поддержание интеллектуального тонуса, умение воспринимать новизну, своевременно постигая изменения динамичных состояний человеческого космоса.

Вместе с тем хотелось бы уточнить ряд моментов, связанных с рейтингом и его обсуждением. Видимо, чтобы “отделить зерна от плевел”, некоторые позиции следует прописать более четко: слишком много мифотворчества сопровождает нашу акцию. Попробую изложить свою точку зрения на наиболее часто задаваемые в этой связи вопросы.

— В сети активно обсуждается “рейтинг российских интеллектуалов”, причем упоминается и Ваше имя в качестве его организатора, нельзя ли прояснить ситуацию, а заодно рассказать о причинах появления рейтинга на свет?

— Дочерний проект “Интеллектуальная Россия. Рейтинг социогуманитарных мыслителей. 100 ведущих позиций” представляет собой автономную часть материнского комплекса “ИНТЕЛРОС — Интеллектуальная Россия”, руководителем которого я являюсь. Рейтинг — не единственная область работ, хотя и важная. У проектного комплекса несколько тем и направлений, связанных с переосмыслением интеллектуального ландшафта России, с его обозначившимся постиндустриальным переделом, с формированием на этом поле влиятельных корпораций и сообществ, с концептуальным и кадровым кризисами и т. д.

При картографировании интеллектуального ландшафта России-РФ в фокусе интереса находятся изменение его содержания, состояния, образа, императив освоения российским экспертным сообществом новых предметных полей, нетривиальных ниш деятельности, оригинальных систем трансляций. Вызывает интерес сама природа инновационного рынка социогуманитарных технологий и экспертиз; происходящая на нем сейчас коррекция профессиональных страт, развитие систем их внутренних и внешних коммуникаций. Наконец, привлекает внимание выход на арену представителей “нового класса”, тесно связанных с постиндустриальным производством и бытием.

Интеллектуальное сообщество России, по-видимому, находится на пороге масштабной трансформации прежнего формата деятельности. В настоящий момент оно представляет собой довольно-таки пестрый конгломерат, состоящий из пережившей времена расцвета “политтехнологической тусовки”; теряющих прежний авторитет гуманитарных институций академического мира; весьма различных по качеству и удельному весу центров политической экспертизы и прикладной аналитики российских корпораций; многочисленных клубов, семинаров, “форумов” и т. д.

Актуальной задачей становится обеспечение корпоративных интересов участников этого рынка, в том числе формирование профессионального лобби и профессиональных союзов, повышение оценки интеллектуального труда, его социальной и правовой защиты, например, расширение сферы охраны интеллектуальной собственности наряду с улучшением практики правоприменения уже существующих в данной области норм.

Что же касается столь бурно обсуждаемого рейтинга, то в связи с этим я бы подчеркнул, что речь пока идет о бета-версии, то есть матрице будущего изделия, специально выставленной для публичной дискуссии и критических замечаний с целью дальнейшей корректировки механизмов и процедур.

— Чем отличается этот рейтинг от существующих рейтингов политиков, бизнесменов, спортсменов, компаний? Как он готовился?

— Оценка интеллектуального вклада того или иного лица в осмысление происходящих в обществе процессов, наверное, может быть сделана более-менее объективно и полноценно лишь последующими поколениями. Но это не значит, что у нас нет какой-то, пусть и несовершенной — всегда несовершенной, — шкалы для мониторинга текущей реальности, некой лоции для ориентации в профессиональном пространстве и осмысления его состояния. Ведь все это необходимо современникам, а не потомкам, практике, а не истории. Мы живем в мире, будущее которого создаем сами. Я, кстати, обратил бы внимание на то, что обществу, строго говоря, представлен не “рейтинг российских интеллектуалов”, как его окрестили, а нечто иное.