Юваль Ной Харари - 21 урок для XXI века [Версия с комментированными отличиями перевода]

Помимо того что угрозы, по всей видимости, будут дополнять друг друга, добрая воля, необходимая для противостояния одной угрозе, может быть ослаблена проблемами на другом фронте. Страны, втянутые в вооруженное противостояние, вряд ли договорятся об ограничениях на разработку искусственного интеллекта, а странам, стремящимся превзойти технологические достижения соперников, будет почти невозможно выработать общий план борьбы с изменением климата. В мире, поделенном на конкурирующие нации, человечеству будет очень трудно противостоять сразу всем трем угрозам, а неудача даже на одном фронте легко обернется катастрофой.

В заключение отмечу, что волна национализма, захлестнувшая мир, не может вернуть нас в 1939 или 1914 год. Технология все изменила, создав ряд глобальных угроз существованию человечества, справиться с которыми в одиночку не способна ни одна страна. Общий враг – лучший стимул к формированию новой идентичности, а сегодня у человечества как минимум три таких врага: ядерная война, изменение климата и потенциально опасные технологии. Если, несмотря на эти общие угрозы, люди поставят на первое место национальные интересы, последствия будут гораздо хуже, чем в 1914 или 1939 году.

Более перспективным выглядит путь, намеченный в Конституции Евросоюза, где говорится, что «сохраняя гордость своей национальной самобытностью и историей, народы Европы полны решимости преодолеть былые различия и, еще теснее объединившись, выковать общую судьбу» [119] ‘Treaty Establishing A Constitution for Europe’, European Union, https://europa.eu/european-union/sites/europaeu/files/docs/body/treaty_establishing_a_constitution_for_europe_en.pdf , ссылка актуальна на 23 October 2017. . Это не означает отказа от национальной идентичности, местных традиций и не приведет к превращению человечества в однородную серую массу. Не означает это и осуждения любых проявлений патриотизма. Напротив, создав военный и экономический щит для всего континента, Евросоюз только способствовал подъему патриотических настроений во Фландрии, Ломбардии, Каталонии и Шотландии. Идея независимости кажется жителям Шотландии или Каталонии куда более привлекательной, когда им не нужно бояться вторжения Германии и когда они могут рассчитывать на общеевропейский фронт в борьбе с глобальным потеплением и транснациональными корпорациями.

Так что европейский национализм – это не всерьез. Несмотря на все разговоры о возвращении к национальным государствам, немногие европейцы действительно готовы убивать и умирать за эту идею. Когда шотландцы жаждали вырваться из цепких объятий Лондона во времена Уильяма Уоллеса и Роберта Брюса, им пришлось собирать войско. Но на референдуме 2014 года об отделении Шотландии не погиб ни один человек, и если даже в следующий раз шотландцы проголосуют за независимость, маловероятно, что им придется повторять битву при Бэннокберне.

Можно надеяться, что остальной мир будет учиться на примере Европы. Даже на объединенной планете останется много места для той разновидности патриотизма, которая прославляет уникальность каждого народа и подчеркивает особые обязательства перед ним его сынов. Но если мы хотим выжить и продолжить развиваться, у нас нет иного выбора, кроме как дополнить патриотизм серьезными обязательствами в отношении глобального сообщества. Человек может и должен одновременно хранить верность семье, местному сообществу, коллегам по работе и стране – так почему бы не добавить к этому списку и планету Земля? Конечно, в такой ситуации конфликт интересов неизбежен. Но кто обещал вам легкую жизнь? Вы справитесь.

В прежние эпохи национальная идентичность формировалась как ответ на проблемы, решение которых выходило за рамки возможностей одного племени. Сегодня нам требуется новая глобальная идентичность, поскольку национальные институты не способны справиться с беспрецедентными глобальными угрозами. Мы вступили в эпоху глобальной экологии, глобальной экономики и глобальной науки, но все еще не в силах отказаться от национальной политики. Это несоответствие мешает политической системе эффективно противостоять главным угрозам. Мы должны либо повернуть вспять глобализацию экологии, экономики и науки, либо перейти к глобальной политике. А поскольку отменить глобализацию экологии и науки невозможно, а экономики – невероятно дорого, нам остается одно: выработать единую политику.

Между такой глобализацией и патриотизмом нет никакого противоречия. Ведь патриотизм – это не ненависть к иностранцам. Патриотизм – это забота о соотечественниках. А в XXI веке, для того чтобы должным образом позаботиться о соотечественниках, сотрудничать с иностранцами просто необходимо. Поэтому хорошие националисты теперь обязаны быть глобалистами.