Андрей Франц - Осторожно! Либерализм!

В средние века, когда ключевым ресурсом были сельскохозяйственные площади и работающее на них сельское население, эта система кланового крышевания ресурса оформилась в виде феодализма.

Современный общественный уклад технологически более сложен. Значимым общественным ресурсом оказывается не только земля, но и сектора промышленности, государственные институты (суд, прокуратура, полиция, таможня и т. д.), системы управления (министерства, ведомства) и много чего другого.

Все это оказывается в руках кланов, состригающих с выше названных объектов соответственную ренту. Называется это почему-то словом «коррупция», в действительности же это обыкновенный феодализм. К которому неизбежно приходит любой политический класс, не допущенный грабить вовне. Феодализм — есть естественная система ограбления собственного народа политическим классом, запертыми внутри границ собственной страны.

Способов борьбы с феодальным политическим укладом история знает также не очень много. Собственно есть всего один. Называется тирания. Это когда тиран, опираясь на поддержку народа, откручивает головы самым влиятельным феодалам, централизует общие ресурсы в своих руках и выделяет при этом известную долю поддержавшему его народу.

Так было с античными и средневековыми тираниями, с тираниями современной истории. Ничего нового придумать здесь принципиально невозможно.

Кстати выход из европейского феодализма также оказался возможным лишь через абсолютизм. «Всемирный паук» Людовик XI, исправно откручивавший головы крупнейшим феодалам, кардинал Ришелье, пушками сносивший феодальные замки при Людовике XIII — вот типичные модернизаторы феодальных обществ. Только тирания, только откручивание голов! Других выходов из феодализировавшегося общества история пока что не придумала.

Народ участвует в этих процессах ровно так, как гениально отражено у Александра Дюма: «Галантерейщик и кардинал — это сила!» Но ведущая роль внутри этой парочки принадлежит все же кардиналу, не правда ли?

Так что народ здесь в целом не при чем. Бандиты, коррупционеры, продажные судьи и прокуроры, милиционеры-преступники и прочая и прочая — это все явления российских внутриэлитных процессов. Протекающих отвратительно — по одному из самых худших из всех возможных сценариев.

А русский народ — что ж, как и любой другой народ в его положении, он ждет тирана. Который придет, открутит головы самым наглым и зажравшимся феодалам, централизует все ресурсы на общественно значимых направлениях и даст ему, русскому народу, вздохнуть полной грудью.

Ждет, ждет, ждет…

И вот еще вопрос:

«Но так ли отчетлива граница между правящей элитой и народом? Откуда, к примеру, появилась правящая элита сегодняшней России? Ведь даже члены пресловутой семибанкирщины как будто не из заграницы нам засланы. И далеко не вся сегодняшняя элита — потомки советской партийно-комсомольской элиты. Да и та формировалась вовсе не из аристократии царских времен. То есть как происходит алхимическое превращение вчерашней части народа в сегодняшнюю элиту — не только в России, но в той же Австрии или США? И излечима ли эта болезнь человечества в принципе?»

Я думаю, что никакого особенного вопроса здесь нет. Политическая теория социальной мобильности (и ее подраздел — концепции вертикальной мобильности) разработана в достаточно мелких подробностях.

Граница ведь проходит не по персонам, а по способам добывания себе на хлеб насущный. Вчера был «простой инженер», а сегодня таможенник с годовым доходом в несколько миллионов долларов. Это если социальные лифты работают исправно и из простых инженеров можно попасть на таможню и сделать там карьеру. Универсальный вариант — женился на дочке таможенника, попал в клан, получил должность в кормление… Но это — пока сословные границы не закостенели и касты не сделались закрытыми.

Еще раз скажу: описание социальных лифтов, возносящих людей из «народа» в «элиту» — не проблема. Проблема — в другом: излечима ли в принципе эта болезнь человечества, когда люди внутри одного вида делятся на хищников и жертв?

Мой ответ — не знаю.

17 января 2017 г.

Психолог — нынче модная профессия. Иных хлебом не корми — дай только кому-то постороннему поковыряться в их мозгах.

Но чем по-настоящему отличается Плохой психолог от Хорошего психолога?

Идеологию Плохого психолога очень хорошо сформулировал Гюстав Флобер. «Госпожа Бовари — это я», — сказал он как-то о главной героине одноименного романа. Фактически здесь он раскрыл творческую лабораторию любого писателя. Вложить в главного героя свои чувства, свое мироощущение — на такой основе действует обычно творец художественных образов.