Глеб Павловский - Система РФ. Источники российского стратегического поведения - метод George F. Kennan

Система наша безудержна и бывает в этом очень удачливой. Удачей было первое избрание Путина, и опыт с кланом Кадыровых в Чечне, и даже кризис в американской экономике 2008 года. Но удачи формируют в удачнике комплекс счастливчика. А безудержные счастливчики под конец проигрывают всё.

Система уязвима там, где ее считают почти всесильной, в пролонгации – в способности саму себя продлевать бесконечно. Но продлевая себя, надо чем-то жертвовать. Выборы в «самый выгодный момент» кажутся выигрышем, но могут вести к растрате ресурса поддержки, а не к его наращиванию.

Медведев и Путин увеличили сроки полномочий Государственной Думы до пяти лет. Смысл очевиден, это жест в пользу несменяемости и неизменности власти. Очередная защита всех, даже небольших потрясений, какими в эпоху стабильности стали выборы. Но выборы Думы в 2011 году породили сильнейшие потрясения, вошедшие в политическую историю России как «митинги на Болотной». А состав Думы подбирали для совсем иной эры, управляемой стабильности.

Протесты начала третьего путинского президентства взломали сцену, политика стабильности приказала долго жить. Возникла новая политика – конструирования врага. Политика «подавляющего большинства». Она не бежит от конфликта, а навязывает поддельный конфликт, диктуя образ врага и твое место «в битве» с ним, если сам не хочешь оказаться врагом. Дума-2011 легко вписалась в новые задачи, превратившись в сообщество, деятельность которого описывают терминами «взбесившийся принтер» и «госдура». Но в 2016 году предстояло ее переизбрание. Новая политика конфликта требует плановых обострений. Выборы зимы 2016 года перенесут на сентябрь, сократив полномочия Думы: фактически потеряв один политический сезон, тот вернется почти к прежним четырем годам.

Что мы видим в этом ходе власти? Отмену предположительной, гипотетической трудности, производимую с реальной затратой доверия сегодня. Это позволяет учесть одну важную особенность российского поведения: Система инстинктивно не терпит преград и препятствий . Они ей отвратительны, более даже, чем кризисы. Ограничения несносны для нас, если даже они непосредственно не мешают.

Чрезмерная сосредоточенность на мнимых угрозах – ресурс реального противника в будущем. Так ложная фиксация антикремлевской оппозиции 1990-х на фигуре Ельцина создала некогда кандидату Кремля Владимиру Путину прочный коридор, в тени которого он пронесся к успеху на выборах 2000 года.

Система РФ не терпит мировых рейтингов, особенно растущих коррупционных и снижающихся инвестиционных. Попытка посчитать несравненную Россию нас в принципе возмущает. Эталон мер и весов РФ один, и он хранится в Кремле.

Рейтинги современного мира обслуживают ликвидность его устоев. Они орудие давления на немодные экономики в немодных странах . Это не значит, что цифры кто-то подтасовывает. На спиритическом сеансе блюдечко бегает по столу, подчиняясь кинетике невротизмов участвующих. Рейтинги в экономике объективны постольку, поскольку невротичны. Рейтинг ААА в докризисное десятилетие 2000-х был долгой азартной истерикой желавших, чтобы глобальная экономика продолжала делать подарки. То же скажу и о рейтинге доверия власти в 12-летие «управляемой демократии».

Совсем другой невротизм сегодня – при виде России, забывшей о государственной предсказуемости, правительстве и прочих управленческих пустяках. Проблема рейтингования России не в том, что мы напугали рейтинговые агентства. Проблема в обратном: в нехватке у нас самих чувства опасности, связанной с состоянием страны. Такая Россия – место опасности , где залегание страхов вышло на поверхность, и ни одно мировое агентство не отбросит рисков столь азартной игры с глобусом. Вот почему Россия не имеет шансов быть «честно» измеренной – ни рейтингом агентства S&P, ни «аршином необщим» поэта Тютчева.

Бесконечно ведут дебаты о том, какие из действий Москвы вызваны «внутренними», а какие «международными» соображениями. Этот спор бесполезен, поскольку Система РФ (как и прежде Союз, правопреемницей которого Россия является) имеет двойную идентичность и все главное здесь проходит вдоль границы, разделяющей страну и мир. Система продвигает себя в мире, как монопольного распорядителя Россией. Монополия над страной нужна ей, чтобы продать страну не единожды, а неограниченно и многократно. Мировые операции Системы – экзоскелет внутренней политики.