Владимир Иванов - Со свастикой и без…

Опыт показывает, что империалистическая буржуазия прибегает к военно–фашистским методам как средству «превентивной контрреволюции». Она идет на это тогда, когда возникает реальная угроза всевластию монополистического капитала.

Армия, полицейский аппарат и неофашисты — основное орудие империализма в борьбе с рабочим и коммунистическим движением. За двадцать последних лет в Соединенных Штатах воинские части около 300 раз привлекались для подавления «гражданских беспорядков». С этой же целью использовались расисты и неофашисты, которые прибегали к методам террора по отношению к демократам, и прежде всего к коммунистам. Примерно то же самое можно наблюдать и в Западной Европе. Фюрер нюрнбергских неофашистов, называющих себя «спасителями Германии», К. — Х. Гофман прямо заявил: «В определенном критическом положении, точнее — в случае гражданской войны, мы будем необходимыми людьми. Нас ничто не удержит. Весь этот бесконечный парламентаризм надо выбросить». Западногерманская газета «Тат» справедливо замечает: «Опасны не только провокации открыто выступающих неонацистов. Поводом для тревоги является прежде всего тот факт, что неофашизм стал возможен благодаря политическому климату, для которого характерны свертывание демократических прав, опасные проявления антикоммунизма, культивирование национального превосходства и милитаристский угар».

Как видим, неофашизм отнюдь не является изолированным, самостоятельным явлением на мировой арене. Это — политика и практика наиболее реакционных, наиболее империалистических, наиболее шовинистических элементов финансового капитала. Это — оголтелый, патологический антикоммунизм, обращающий порождаемое капиталистической системой недовольство мелкобуржуазной и люмпен–пролетарской массы против организованного рабочего движения, демократии и социализма. Это — реакция контрреволюции на действия демократических, революционных сил. Л. И. Брежнев отмечал на XXV съезде КПСС, что «если возникает реальная угроза господству монополистического капитала и его политических ставленников, империализм идет на все, отбрасывая всякую видимость какой бы то ни было демократии» [6] Брежнев Л. И. Ленинским курсом: Речи и статьи, т. 5. М., Политиздат, 1976, с. 481–482.

В июле 1979 года западногерманское агентство ДПА передало следующее сообщение: «Бундестаг в конце концов принял 255 голосами против 222 окончательное решение об отмене «срока давности» в отношении преднамеренных убийств. За отмену были поданы голоса членов всех трех фракций. Благодаря этому решению и после истечения в конце года установленного до сих пор в 30 лет срока давности можно будет и в будущем призвать к ответу вновь разоблаченных убийц времен национал–социализма».

Это факт. А теперь комментарий к нему: «Я не предаюсь иллюзиям… Убийцам все равно дадут возможность выйти сухими из воды, и они по–прежнему в полном душевном спокойствии будут оглядываться на свое преступное прошлое. Как это уже бывало не раз, одного освободят от тюремного заключения «из–за гастрита, разыгравшегося на нервной почве», другому тяжесть тюремного режима «помешает» выносить диабет или ревматизм».

Эти слова принадлежат Жану Эмери, участнику движения Сопротивления в Бельгии, бывшему узнику концлагерей Освенцим и Бухенвальд. И во многом он оказался прав. Одно из доказательств тому — дело нацистского военного преступника Питера Ментена. В годы войны он лично участвовал в убийствах мирных жителей прикарпатских сел, совершал злодеяния на территории Польши. Долгое время Ментен скрывался от правосудия, но был пойман, судим, приговорен к 15 годам тюремного заключения. В мае 1978 года, сославшись на «формальные ошибки» в ходе судебного разбирательства, верховный суд Голландии объявил этот приговор недействительным и передал дело на вторичное рассмотрение. Новый суд приговор отменил, и нацистский преступник вышел на свободу. В мае 1979 года верховный суд под давлением общественности вновь был вынужден назначить рассмотрение дела, поручив его на этот раз особой палате роттердамского суда. Увы! Справедливого решения не последовало. Суд закрыл дело Ментена из–за «плохого состояния здоровья» этого палача. В 1980 году, однако, под давлением общественности опять было решено возобновить дело… Сколько продлится судебная волокита, получит ли в конце концов преступник по заслугам? — ответить вряд ли кто–нибудь сейчас сможет.