Владимир Иванов - Размышлизмы

Вот уж точно – прогресс на лицо.
Нахлебавшись различных утопий,
Пробил час вновь ступить на родное крыльцо
Принеся лишь багаж философий.

«Философия сильных»… А есть ли она?
Ну реально, зачем напрягаться.
Интеллект отдыхает, коль сила дана.
И опасно домой возвращаться.

«Философия сирых»… Её навязали.
Прихлебателей войско уж рады стараться.
Смена вывесок, прошлое переписали…
Так что даже не знаешь, куда возвращаться.

Философии разных цветов и мастей —
Был бы спрос – непременно найдутся.
Нам уже не удастся прожить без страстей
И не сможем уже не вернуться.

Говорил, что за ваучер купишь две «Волги».
Говорил, будто РАО ЕЭС экономику душит.
Говорит, что за «нано» путь светлый и долгий.
Говорил, говорит… от лапши той повяли у слушавших уши.

***

Говорил, что считается лучшим министром финансов
Говорил, что российские деньги на западе лучше хранятся.
Говорит, девальвация – лучшее средство сведенья балансов.
Говорил, говорит… и следил, чтоб с колен мы не смели подняться.

***

Говорит, что свобода есть высшая ценность в стране несвободы.
Говорит, что полицией став, МВД беззакония путы сумеет порвать.
Говорит, пояса часовые – единственное, что разделяет России народы.
Говорит, говорит… а кому на его болтовню не плевать?

…

говорят, что дорогу осилит идущий.
говорят, что сгущается темень к рассвету.
говорят, неизвестность влияет гнетуще.
говорят, говорят… говорильню в корзину всю эту.

Странное что-то нынче творится:
Не всходит «разумного, доброго» семя.
Сумрак над светом открыто глумится.
Видимо, нынче для этого время.

Вздыбило пену, никак не уляжется,
Дышится трудно – воздуха мало.
Пошлость над смыслами нагло куражится.
Видимо, думать время настало.

Жизни росткам всё трудней пробиваться,
Ибо повсюду царствует тлен.
А нам предлагают над этим смеяться…
Видимо, время настало меняться.

Может подняться хотя бы с колен.
Время пришло перемен…

Мир инфицирован бациллами террора.
Конца не видно списку жертв этой чумы,
К несчастью средство от неё появится не скоро.
Ну а пока, как раковая опухоль, зараза,
Никто не знает, где очередная терроризма метастаза
Наружу вылезет. Цель для неё – весь мир, все мы.

На этот раз случилось горе у меня в стране.
Сейчас совсем не важно мне,
Где и какую власть ошибку допустила.
Пришла беда: театр с мирными людьми,
Среди которых женщины с детьми,
Шакалов стая захватила.

Три дня. Три долгих напряженных дня
Те нелюди терзали и меня,
Хоть нас и разделяли километры,
И средь заложников никто мне не знаком.
Но страха и тревоги ветры
Не покидали эти дни мой дом.

Что это? Наказанье?
За какие прегрешения?
Виновны в чём? И степень какова вины?
За то, что мы имеем собственное мнение
На будущее собственной страны?
Отвергли чьи-то притязанья
На землю нашу,
Нашу жизнь
И жизнь детей.
За то, что мы не приняли чужих идей,
Не согласились стать людьми второго сорта.
За то, что, пережив империи распад,
Мы не остались у истории за бортом.
За то, что не смирились. Не пошли ко дну.
За это тянут нас теперь назад?
За это объявили нам войну?

А где-то далеко, за океаном
Стратег спецслужбы, возомнив себя Творцом,
Откинулся на спинку кресла у телеэкрана,
Потягивает виски с жизнерадостным лицом.
Доволен.
Есть ещё один очаг страданий.
Финансовых не станет меньше воздаяний,
Покуда мир серьёзно болен.

Я чего-то недопонял, братья.
В толк всё не возьму никак я, сёстры.
Кто на матушку-Россию наложил проклятья?
Где на плечи нам взвалили груз несносный?

В век какой, во времена чьего правленья,
С позволения какого близорукого владыки,
Нас смогли таки поставить на колени.
На иконы идолов намалевали лики.