Чэнь Сяньда - В глубь истории - историческая концепция К. Маркса

Отталкиваясь от такого взгляда на общество и не-общество, Маркс в 1844 г. объединяет свои представления об обществе с родовой связью, о которой говорит Фейербах. В письме ему он замечает: «Единение людей с людьми, основанное на реальном различии между людьми, понятие человеческого рода, перенесенное с неба абстракции на реальную землю, – что это такое, как не понятие общества!» (1962. Т. 27. С. 381) Под обществом здесь понимается социум, избавленный от частной собственности, такой, о котором сказано в «Рукописях», то есть коммунизм в тогдашнем понимании Маркса. Он и есть воплощение человеческой сущности или, иначе говоря, возврат человека к себе самому, общественному, истинному. Тем самым Маркс разрешает противоречие между индивидом и родом, о котором он говорил до 1844 г. Род перестает быть силой, противостоящей индивиду. Человек возвращает себе человеческий мир и отношения, становится истинным родовым существом как в трудовой, так и в политической жизни.

В концепции отчужденного труда необходимо обратить внимание не только на гуманистические элементы, – отчуждение и возврат человеческой сущности, – но и на рациональные положения. Идеи Маркса о ряде изменений, происходящих с человеком после того, как он вновь овладеет собственной сущностью и превратится в общественное существо, содержат в себе важные замечания, касающиеся взаимоотношений между человеком и обществом, природой и обществом, а также между объектом и субъектом при коммунизме.

Маркс начинает серьезно изучать капиталистическую частную собственность. Он связывает ее положительное упразднение с возвратом человеческой сущности, рассматривая это как предпосылку к ликвидации всего отчуждения. Тем самым он ухватывает самую суть проблематики капиталистического общества. Поэтому в «Рукописях» он изначально планирует сосредоточиться на изучении связи частной собственности с общественной и с истинным человеком, которые возникнут после ее ликвидации. Другими словами, он утверждал, что одна система имущественных отношений сменится другой, но в то время он еще не мог знать, какой вид она примет. Это воззрение резко отличается от подхода классической буржуазной политологии к частной собственности как к вечной и незыблемой данности, от ее равномерного распределения, на котором стоят уравнительные коммунисты.

Отдельного внимания заслуживает идея ассоциаций Маркса. Так, проанализировав проблему разделов земельных владений, он отмечает, что это является следствием упразднения земельной монополии, вследствие которого, однако, изменяется лишь форма монополии, – концентрация или рассредоточение земли, – а сущность (система собственности на землю) остается нетронутой. Чтобы не вернуться к еще более уродливой земельной монополии, необходимо уничтожить систему земельной собственности и перейти к ассоциациям. «Ассоциация, в применении к земле, использует выгоды крупного землевладения в экономическом отношении и впервые реализует первоначальную тенденцию раздела – равенство. Точно так же ассоциация восстанавливает разумным путем, а не посредством крепостничества, барства и нелепой собственнической мистики, эмоциональное отношение человека к земле: земля перестает быть объектом торгашества и благодаря свободному труду и свободному наслаждению опять становится подлинным, личным достоянием человека» (1974. Т. 42. С. 74). Идея ассоциаций указывает путь, отличный от развития системы землевладения. Однако ответ на вопрос о том, какие формы примут эти ассоциации, может дать лишь социалистическая практика.

Маркс также затрагивает отношения между человеком и производством, человеком и обществом. В условиях частной собственности трудящийся производит не только себя как товар, но и воспроизводит присвоение труда и продукции капиталистом, то есть тем самым он создает условия для своей физической и духовной деградации. Отказавшись от этой системы, человек начнет производить человека – себя самого и других. Продукция больше не будет отчуждением труда, но воплотит в себе индивидуальность трудящегося. Она перестанет быть меновой стоимостью, и ее начнут использовать непосредственно для удовлетворения потребностей других людей, то есть для общества. Именно в условиях, в которых не будет частной собственности, человек и общество объединятся: «Как само общество производит человека как человека, так и он производит общество» (1974. Т. 42. С. 118).

При упразднении частной собственности «деятельность и пользование ее плодами, как по своему содержанию, так и по способу существования, носят общественный характер» (1974. Т. 42. С. 118). Здесь имеется в виду не только то, что коллективный, всеобщий труд множества ассоциированных индивидов выражается в виде общественной деятельности. Даже такая деятельность, при которой человек мало контактирует с другими людьми, например, научные исследования, все равно является общественной. Точно также и материал, требующийся для научных работ, и язык, которым мыслители пользуются в своей деятельности, – все это плоды социума. В таком обществе научные изыскания ведутся ради него самого, а не для отдельного индивида.