Мюррей Ротбард - Власть и рынок - государство и экономика

Более подробно об этом см.: Rothbard . Man, Economy and State. Ch. 10.

Сторонники государственного вмешательства предполагают в людях политическую (но никакую иную) компетентность даже тогда, когда те выбирают не демократию, а диктатуру. Хотя в условиях диктатуры люди не голосуют, все — таки они должны признавать правление диктатора и его экспертов. Так что, если даже отказаться от демократии, этого противоречия все равно не избежать.

Людвиг фон Мизес постоянно подчеркивал наличие этого противоречия (см.: Mises L. von. Planning for Freedom. South Holland, Ill.: Libertarian Press, 1952. P. 42–43). Но в остальном его критика антирыночных аргументов (ibid. P. 40–44) отличается от моего подхода.

Мизес . Человеческая деятельность. С. 686–687. Та же самая тотальная диктатура в области потребительского выбора следует из рассмотренного выше утверждения, что государство лучше понимает, что нужно людям. Вот размышления Томаса Барбера: «Закон предписывает хозяину прогулочной яхты иметь спасательные жилеты для всех находящихся на борту. Государственная инспекция платит деньги множеству молодых людей, которые обязаны следить за выполнением этого закона. Нельзя не порадоваться за этих юношей. А какое, собственно, дело государству до того, надел ли яхтсмен спасательный жилет? Почему бы ему тогда не позаботиться о том, чтобы каждый в дождь обязательно надевал галоши?.. Этот закон оскорбителен для пассажиров и команд прогулочных яхт, он дорого обходится налогоплательщикам и превращает многих потенциальных производителей в экономических паразитов. Возможно, он был принят стараниями производителей спасательных жилетов» ( Barber . Where We Are At. P. 89).

Мы тоже не пропагандируем какие — либо ценности, и в этом смысле праксиология вполне «утилитаристская» наука. Разница в том, что утилитаризм стремится расширить запрет на ценностные суждения — своего рода Wertfrei , — совершенно законный в рамках экономической теории и праксиологии, на всю сферу рациональных рассуждений.

Мизес неоднократно подчеркивает, что в сфере экономики государственное вмешательство, скажем регулирование цен, ведет к результатам, которые даже с точки зрения государственных деятелей, проводящих эту политику, являются плохими. Проблема здесь в том, что нам неизвестны истинные цели государственных деятелей. Мы знаем лишь, что они явно любят полученную ими власть и богатство, источником которого является общество. Нет сомнений, что именно эти цели руководят их сознанием, а потому нельзя быть уверенным в том, что, даже столкнувшись с плачевными последствиями своих инициатив, наши государственные деятели признают ошибочность своих действий.

Harper F. A. Try This on Your Friends // Faith and Freedom. 1955. January. P. 19.

См. главу 4.

Подробнее об этих аксиомах см.: Rothbard M. In Defence of Extreme Apriorism // Southern Economic Journal. 1957. January. P. 314–320.

См.: Blum and Kalven . The Uneasy Case for Progressive Taxation. P. 501 ff.

В силу самого факта ( лат .). — Прим. ред.

Spencer . Social Statics. P. 121.

Иногда эту цель формулируют как «равенство перед законом», или как «равенство прав». Но обе формулировки неоднозначны и обманчивы. Первая может означать равенство не только в свободе, но и в рабстве и в последние годы в значительной степени утратила популярность. Вторую можно истолковать чрезмерно широко, так что она будет обозначать любые права, в том числе и «право на равный доход».

«…первая часть его формулы покрывает весь ее смысл, потому что, если кто — либо ограничит свободу другого, все не смогут быть равно свободными» (Liberty. 1892. September 3. Цит. по: Benjamin R. Tucker . Instead of a Book. N. Y.: B. R. Tucker, 1893. P. 137). Формулировка Дэвидсон была всеми проигнорирована.

Этот раздел задуман как логическая критика теории статуса, а не как детальный анализ средневекового общества. Критику мифа о Счастливом ремесленнике см.: Silberman E. The Myths of Automation. N. Y.: Harper & Row, 1967. P. 98—107.

См. литературу, рекомендуемую в прим. 3 к главе 5.

Об отношении государства к благотворительности можно судить по репрессиям против попрошаек . Подаяние — это прямая помощь попрошайке, она не создает возможностей для существования большого бюрократического аппарата, который мог бы жить за счет обслуживания этого акта милосердия. Полицейские облавы на нищих — это меры по защите монополии бюрократии на «раздачу милостыни». Изабелла Патерсон указывает, что требование американских властей, согласно которому каждый иммигрант должен был иметь с собой некий минимум денег, оправдывалось как способ помощи беднейшим иммигрантам! Действительным результатом, естественно, было то, что беднейшие из бедных оказались отрезанными от берегов Америки и от ее экономических возможностей.