Мюррей Ротбард - Власть и рынок - государство и экономика

Спенсер Хит считает это единственно подлинной формой демократии: «Когда люди в соответствии с договором сливают воедино то, чем владеют, получая взамен пропорциональное право на образовавшиеся активы, они выбирают слуг — должностных лиц — и в качестве акционеров, партнеров или бенефициариев, а также иными способами осуществляют свое право собственности. Это по — настоящему демократично, потому что влияние каждого пропорционально его взносу. Принуждение здесь не используется ни в каких случаях, и каждый волен покинуть это сообщество и забрать свой вклад» ( Heath . Citadel, Market and Altar. P. 234).

Даже если пренебречь тем фактом, что социалистические вожди выделяются своим умением и опытом в осуществлении принуждения, и представить, что все они просто святые, горящие желанием никак не стеснить свободу политической оппозиции, и предположить при этом, что руководители оппозиции отличаются нечеловеческим героизмом и готовы, рискуя жизнью, отстаивать свою позицию, остается вопрос: каким образом руководители страны могут принять решение о распределении ресурсов? Будут ли они выделять средства для всех оппозиционных партий? Или только для оппозиционеров социалистической ориентации? А сколько они выделят каждой из оппозиционных партий?

См.: Шумпетер Й . Капитализм, социализм и демократия.

«Современный демократ» может возразить, что если нельзя судить о личных достоинствах кандидата, то можно ориентироваться по его партийной принадлежности и рассчитывать на определенную идеологическую ориентацию. Но именно «современные демократы» осуждают современную «двухпартийную» систему, являющуюся самой эффективной и стабильной опорой демократического правительства, за то, что платформы партий обычно близки до неразличимости.

Эти противоречия опровергают утверждение «консерваторов», что республиканская форма правления позволяет избежать внутренних противоречий, присущих режиму прямой демократии, причем эта позиция сама противоречит тому, что ее сторонники в то же самое время противопоставляют друг другу исполнительную и законодательную ветви власти.

По словам Этьена де Ла Боэти: «Очевидно, что избавиться от тирана можно без насильственных действий: если страна откажет ему в повиновении, он автоматически падет. Нет необходимости что — либо у него отнимать, достаточно ничего ему не давать. Стране не нужно делать что — либо ради самой себя, достаточно не делать ничего себе во вред. Таким образом, сами обыватели могут избавить себя от порабощения, потому что, перестав повиноваться, они тем самым кладут конец своей рабской зависимости» ( La Boetie . Anti — Dictator. P. 8–9).

Хотя на практике голоса сельских, скажем, избирателей имеют больший удельный вес, этот демократический идеал более или менее соблюдается в демократических странах.

Некоторые либертарианцы считают конституцию полезным инструментом предотвращения или ограничения наступления государства на свободы граждан. Слабость этой идеи была с предельной ясностью показана Джоном С. Кэлхауном: не имеет значения, насколько жестко конституция ограничивает возможности правительства, потому что, если конечное право на истолкование конституции отдать в руки государственного органа (например, Верховного суда), эти ограничения будут размываться, а власть государства усиливаться (см.: Calhoun . A Disquisition on Government. P. 25–27).

О критике аргументов в пользу правительственной активности — «коллективные блага», «эффекты соседства» и «внешние эффекты» — см.: Rothbard . Man, Economy and State. P. 883–890.

Из показателя объема продаж государства следует вычитать не чистую величину закупок в частном секторе, а валовую , потому что здесь объем продаж — это просто эквивалент налоговых поступлений, аккумулирующих деньги частного сектора.

См.: Due . Government Finance. P. 76–77. О результатах использования этого метода корректировки национальной статистики см.: Rothbard M. N. America ’s Great Depression. Princeton, N. J.: D. Van Nostrand, 1963. P. 296–304.

Иначе говоря, мы утверждаем, что средства должны оправдываться целью. Что еще, если не цель, может служить оправданием средств? Бесспорным заблуждением является распространенное мнение, что доктрина «цель оправдывает средства» — это аморальный метод коммунистов. Когда, например, люди осуждают убийство как средство достижения целей, они осуждают именно убийство, и не потому, что они возражают против принципа оправдания средств целью, а потому, что у них иные цели, скажем мир без насилия. Это может быть конечной целью, а может быть средством достижения других целей, например обеспечение права каждого человека на жизнь.