Сергей Демьянов - Жизнь на пути всех зол. Взгляд на историю Румынии и Молдавии

И, наконец, после разгрома Венгрии под власть Габсбургов перешла, отчасти принудительно, но в основном по причине понимания необходимости объединения сил против турецкой угрозы, почти половина венгерских территорий. Речь идет о севере (нынешней Словакии), где по соседству с Веной в Пожони (теперь Братислава) стал собираться после потери Буды венгерский парламент, восточной Венгрии, узкой полоске западных венгерских земель между турецкой провинцией и собственно Австрией, и Хорватии. Так было положено начало Австрийской империи, которой предстояло расширяться и крепнуть по мере оттеснения турок назад в Азию.

Но все это было впереди, а пока приходилось вести тяжелые оборонительные войны. Они продолжались с незначительными перерывами до 1568г. Семь больших походов, возглавленных Сулейманом Великолепным, множество более мелких операций не привели к окончательному овладению Венгрией, не приблизили турок к захвату Вены, а мечта о завоевании лежащих дальше на запад центров христианской Европы становилась все более далекой и несбыточной. В 1566г. Сулейман умер во время осады Сигетвара – венгерской крепости, прикрывавшей путь к Вене, защитники которой все погибли в боях, но заставили измотанную турецкую армию повернуть обратно. Самый могущественный из османских султанов так и не смог завершить дело, которому посвятил большую часть своей жизни – завоевание Венгрии.

Здесь заключается одна из причин, и она, скорее всего, самая важная, сохранения румынской государственности. Упоенные собственными успехами и могуществом турки слишком стремились к великим целям и дальним горизонтам, до слабых, зажатых в тиски турецких владений и чаще всего покорных дунайских княжеств у них просто не доходили руки. Впрочем, многое зависело и от поведения самих румын, которым снова надо было использовать накопленный веками опыт выживания бок о бок с более сильными завоевателями. А умение быть покорными и полезными для захватчиков всегда, когда это возможно, прятаться и убегать, когда положение ухудшается, и оказать сопротивление в случае самой крайней необходимости приобрели в румынском обществе силу инстинкта.

Вначале о двух последних пунктах этого списка. Хотя оказанное в героическую эпоху сопротивление турецкому нашествию и завершилось поражением, турки все же усвоили, что в крайнем случае румыны будут сражаться. Конечно, это не значило, что турки не могли завоевать Валахию и Молдавию. Предприняв последовательную кампанию в течение нескольких лет подряд, расставив на равнине сильные гарнизоны, постоянно нанося удары по горным районам, империя, скорее всего, смогла бы сломить сопротивление, особенно в 16 веке, когда у румын не могло быть достаточно сильных союзников. Но такая кампания потребовала бы больших трат и усилий, а у турок было много дел на более важных направлениях экспансии – венгерском, персидском, итальянском.

В 1520-х годах турецкий правитель города Видина собственными силами предпринял попытку захватить Валахию и превратить ее в турецкую провинцию, но валахи под предводительством князя Раду III (1522 – 1523, 1524, 1524 – 1525, 1525 – 1529гг. – само перечисление дат многочисленных свержений и возвращений правителя к власти свидетельствует о смутных временах) отбили эту локальную попытку. Основные же силы султана, как мы знаем, в те годы были заняты на венгерском и немецком направлениях.

Отсюда следует переход к первому пункту – империи небезуспешно внушалось убеждение в том, что если румын не припирать к стенке, они будут тихими, покорными и незаметными. Покорность туркам и составляла суть валашской и молдавской политики на протяжении большей части 16 века. А это имело значительные экономические и внутриполитические последствия.

Вассальная зависимость от Османской империи выражалась в первую очередь в обязательстве платить дань. Предкам румын наверняка тоже нужно было что-то отдавать приходившим на их земли завоевателям, но новые – цивилизованные, оседлые, государственные – формы жизни народа внесли здесь поправки в худшую сторону. Прятаться стало не с руки – теперь сами верхи румынского общества в лице аристократии и государства препятствовали этому. Возможности экономики возросли, но стало легче и отбирать произведенное.

Специфическим обстоятельством румынской зависимости от Турции, способствовавшим беспредельному росту поборов, было крайнее распыление ответственности. Не контролируя данную территорию непосредственно, османы могли требовать выплаты дани в нужных им объемах, особо не задумываясь о том, до какой степени будет разорено население, вынужденное нести это бремя. В свою очередь, повышавшие налоги и оброки власти и землевладельцы всегда могли сослаться на требования турок об увеличении повинностей.