Сергей Сидоренко - В эпоху перемен. Мысли изреченные

Поэтому и возникла необходимость в принуждении и в орудии этого принуждения – карательных органах. Конечно, и то обстоятельство, что для наших новых властей заповеди «не убий», «не лжесвидетельствуй» и прочие изначально были ничего не значащими словами, тоже не способствовало смягчению этого режима.

Обо всем этом знал наперед Достоевский, предупреждавший, что коммунизм обойдется России в «сто миллионов голов».

(2006)

ПАРОДИЯ. В коммунистической России – после «многобожия» первых советских лет, с множеством «божков» (вождей) на все случаи жизни – восторжествовало «единобожие» в тройной ипостаси – Маркс, Энгельс, Ленин, – где Энгельсу, разработавшему философскую, «духовную» часть доктрины, было, по-видимому, назначено играть роль «Святого Духа».

(2001)

ВЕЛИКИЙ КОМБИНАТОР И КОММУНИСТИЧЕСКИЕ ВАСЮКИ. В описании гастролей Остапа Бендера в город Васюки, где он предложил местным любителям шахмат провести международный шахматный турнир, в результате проведения которого столица «автоматически» переместится в Васюки («А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания международный шахматный конгресс!»), авторы «Двенадцати стульев» нечаянно спародировали веру советских людей в коммунизм.

Хитрый Бендер воспользовался наивностью васюкинских обывателей, в душах которых сохранился еще унаследованный от предков настрой на осуществление всемирной миссии. Правда, у предков эта миссия опиралась на великую формулу «Москва – Третий Рим», тогда как у тех васюкинцев, которым пришлось иметь дело с Бендером – после того как в 1917 году их официально уведомили о том, что «Бога нет», – эта готовность к осуществлению великих дел во всемирном масштабе была лишена соразмерного идейного наполнения.

Вместо «Третьего Рима» Бендер предложил им для воплощения некую мечту, очень похожую на советскую веру в коммунизм. Ведь мечту о всемирном «шахматном царстве», центром которого должны были стать Васюки, и мечту о построении коммунизма во всемирном масштабе сближает то, что и та, и другая мечта зародилась, произросла и расцвела на культе разума.

Что же касается «плодов», то, доверившись Бендеру, васюкинские мечтатели лишились и тех скудных 21 рубля 16 копеек, которые до этого были у них в кассе. Доверившись Марксу и последующим «гроссмейстерам» его «шахматной школы», Россия потеряла неизмеримо больше…

Сам Остап Бендер не верил в коммунизм. Его предки, как и предки звавших нас к коммунизму «пламенных революционеров», издавна торговали у нас на Руси горячительными напитками, уносящими сознание нашего человека в иллюзорную реальность, отвлекая нас от того, что творилось в наших «бедных селениях» и в наших грешных душах.

(2012)

ОБУЗДАНИЕ. Коммунистическая власть очень хитро поступила с писателями.

Хитрость заключалась не только в том, что коммунисты, прикормив писателей, приспособили их к художественному воплощению своих идей. В этом-то на самом деле проку от советских писателей оказалось не так уж и много, и корма своего они, по большому счету, не оправдали.

Главная же хитрость – в том, что, обеспечив писателям относительный материальный достаток и пристроив их к «делу», советская власть отвлекла эту «армию» творческих личностей от «творчества» в других, более опасных для власти сферах. Ведь из всякого «льва толстого», при определенном стечении обстоятельств, запросто может получиться нечто вроде «наполеона». Так что если бы какому-нибудь «гайдару» вовремя не сунули в руку перо – в этой руке вполне могло бы появиться что-нибудь огнестрельное…

Этой-то опасности и избежали коммунисты, взяв писателей на содержание и позволив им тихо деградировать, увязая и изнуряясь в мелких интригах и склоках вокруг государственного писательского корыта.

(2009)

БЫТИЕ И СОЗНАНИЕ. Коммунистическая власть, создавая «деятелям культуры» условия для творческой работы, рассчитывала – в соответствии с материалистическим представлением о первичности базиса – посредством «усиления материального фактора» добиться расцвета «советской культуры».

Однако если говорить, к примеру, о литературе и, ради «чистоты эксперимента», о том периоде советской эпохи, когда материальные условия были наилучшими, то наибольший вклад в советскую литературу этого периода внесли как раз те писатели и поэты, кому упомянутого «материального фактора» досталось меньше всего и кто по своему поведенческому стилю выпадал из благополучного строя жизни, налаженного коммунистами. Из этой «плеяды» прежде всего приходит на память не имевший чуть ли не до конца своей «творческой биографии» жилья и писавший то в гостиницах, то в больницах, то на кухне Шукшин. Вспоминается также не удостоенный какого бы то ни было литературного статуса и официально считавшийся всего лишь актером Высоцкий – человек, сильно пьющий (а впоследствии – и наркозависимый). В этом перечне никак не обойтись без опять же сильно пьющего и ведущего едва ли не бомжеское существование Рубцова…