Array Array - Конец истории и последний человек

Многие из этих общих утверждений высказаны Карлом Кайзеном в его Превосходнойобзорной статьеоДжоне Мюллере, "Is WarObsolete?" International Security 10, no.4 (Sprin 1990); 42-64.

См., например, John Gaddis, "The Long Peace: Elements of Stability in the Postwor International System", International Security 10, no. 4 (Spring 1986): 99-142.

Конечно, ядерное оружие само по себе ответственно за наиболее серьезный конфликт СССР — США во время "холодной" войны — за кубинский ракетный кризис, но даже в этот момент перспектива ядерной войны не дала конфликту перерасти в настоящее вооруженное столкновение.

См., например, Dean V. Babst, "A Force for Peace", Industrial Research 14 (April 1972)" 55-58; Ze'ev Maoz and Nasrin Abdolaly, "Regim TypesandInternationalConflict, 1816—1976", Journal of Conflict Resolution 33 (March 1989); 3-35; и R.J. Rummel, "Libertarianism and International Violence", Journal of Conflict Resolution 27 (March 1983): 27-71.

Это заключение в некоторой степенизависит от определения либеральной демократии у Доила. Англия и Соединенные Штаты вступили в воину в 1812 году, в то время когда британская конституция приобрела много либеральных черт. Доил уходит от этой проблемы, датируя превращение Британии в либеральную демократию прохождением Билля о реформе в 1831 году. Эта дата несколько произвольна— избирательное право вБританииоставалось ограниченным довольно долго даже в двадцатом веке, и уж точно Британия не предоставила в 1831 году либеральных прав своим колониям. Тем не менее выводы Доила и верны, и поразительны. Doyl (1983d), рр. 205—235, и Doyl (1983b), рр. 205—235. См, также его работу "Liberalism and World Politics", American Political Science Review 80, no. 4 (October 1986): 1151-1169.

Разъяснение переменысоветскогоопределения"национального интереса" см. Stephan Sestanivich, "Inventing the Soviet National Interest", The National Interest. 20 (Summer 1990): 3—16.

В. Хуркин, С. Караганов и А. Кортунов, "Вызов безопасности: старое и новое", "Коммунист" (1 января 1988), стр. 45.

Уолтц предполагал, что внутренние реформы в Советском Союзе вызваны переменами в международном окружении и что перестройка сама по себе должна восприниматься как подтверждение теории реализма. Как отмечалось выше, внешнее давление и конкуренция много сделали, чтобы продвинуть реформы в Советском Союзе, и теория реализма могла бы быть реабилитирована, если бы был сделан шаг назад, чтобы потом сделать два вперед. Но при этом полностью упускаются из виду перемены национальных целей, произошедшие в Советском Союзе и в основе советской державы после 1985 года. См. комментарии Уолтца в United States Institute for Peace Journal 3, no. 2 (June1990 ), рр.6-7.

Mearsheimer (1990), р. 47. В невероятно ловкой редукции Миршаймер спрессовывает два столетия мира между либеральными демократиями до всего трех случаев: Британия и Соединенные Штаты, Британия и Франция, и западные демократий после 1945 года. Нет необходимости говорить, что случаев этих гораздо больше, начать хотя бы с примера США — Канада. См. также Huntington (1989), рр. 6— 7.

В современной Германии есть меньшинство, ратующее за возврат бывших немецких территорий, принадлежащих теперь Польше, Чехословакии и Советскому Союзу. Эта группа состоит в основном из тех, кто был изгнан из этих регионов после Второй мировой войны, или их потомков. Парламенты бывших Западной и Восточной Германий, а после парламент воссоединенной Германии отреклись от этих претензий. Возникнет ли снова в политически значимой степени в демократической Германии реваншизм, направленный против демократической Польши — это хороший тест для тезиса, что либеральные демократии друг с другом не воюют. См. также Mueller (1990), р. 240.

Schumpeter (1955), p. 65.

William L. Langer, "A Critique of Imperialism". в сб. под редакцией Harrison M. Wright, The New Imperialism: Analyse of Late Nineteenth-Century Expansion, second edition (Lexington, Mass.: D.C. Heath, 1976), р. 98.

По этому поводу см. Kaysen (1990), стр. 52.

Именно эта жесткость, а не внутренний дефект многополярноети объясняет разрушениеевропейскогосогласия девятнадцатоговека и в результате — вспыхнувшую Первую мировую войну.Если быгосударства оставались организованы по династическому принципу легитимности, куда было бы проще европейскому согласию отреагировать на растущую мощь Германии быстрыми сменами союзов. Впрочем, без национального принципа Германия бы вообще не объединилась.

Многие из этих утверждений были сделаны Эрнестом Галлнером, Ernest Gallner, Nations and Nationalism (Ithaca, N.Y.: Cornell University Press 1983).

См., например, John Gray, "The End of History — or of Liberalism?" The National Review (October 27, 1989): 33-55.