Николай Зенькович - Как Ельцин преемника выбирал

Николай, посадив Алексея, встал так, что собой его загородил. Я тут же, насколько помню, сказал примерно следующее: что его царственные родственники и близкие, как в стране, так и за границей, пытались его освободить, и что Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять. Он спросил: «Что?» — повернулся лицом к Алексею, я в это время в него выстрелил и убил наповал. Он так и не успел повернуться лицом к нам, чтобы получить ответ.

Тут вместо порядка началась беспорядочная стрельба. Комната, хотя и была очень маленькая, все, однако, могли бы войти в комнату и провести расстрел в порядке. Но многие, очевидно, стреляли через порог, так как стенка каменная, то пули стали лететь рикошетом, причем пальба усилилась, когда поднялся крик расстреливаемых. Мне с большим трудом удалось стрельбу приостановить. Пуля кого-то из стрелявших сзади прожужжала мимо моей головы, а одному, не помню, не то руку, ладонь, не то палец задела и прострелила.

Когда стрельбу приостановили, то оказалось, что дочери, Александра Федоровна и, кажется, фрейлина Демидова, а также Алексей были живы. Я подумал, что они попадали от страха или, может быть, намеренно, и потому еще живы. Тогда приступили достреливать (чтобы было поменьше крови, я заранее предложил стрелять в область сердца). Алексей так и остался сидеть окаменевши, я его пристрелил. А дочерей стреляли, но ничего не выходило, тогда Ермаков пустил в ход штык, и это не помогло, тогда их пристрелили, стреляя в голову. Причину того, что расстрел дочерей и А.Ф. был затруднен, я выяснил уже только в лесу…

Я велел загружать трупы, снимать платье, чтобы сжечь его, то есть на случай уничтожить вещи все без остатка и тем как бы убрать лишние наводящие доказательства, если трупы почему-либо будут обнаружены. Велел разложить костры; когда стали раздевать, то обнаружилось, что на дочерях и А.Ф., на последней я точно не помню, что было, то же, как и на дочерях, или просто зашитые вещи. На дочерях же были лифы, так хорошо сделаны из бриллиантовых и др. ценных камней, представлявших из себя не только вместилища для ценностей, но и вместе с тем защитные панцири. Вот почему ни пули, ни штык не давали результатов при стрельбе и ударах штыка. В этих их предсмертных муках, кстати сказать, кроме них самих никто не повинен. Ценностей этих оказалось всего около полпуда. Жадность была так велика, что на Александре Федоровне, между прочим, был просто огромный кусок круглой золотой проволоки, загнутой в виде браслета, весом около фунта. Ценности все были тут же выпороты, чтобы не таскать с собой окровавленное тряпье…»

Примечание 2017 года.Существует еще один документ о расстреле царской семьи. Это так называемая «записка Юровского». Она составлена с его слов известным советским историком, академиком Покровским. Записка носит официальный характер, в ней мало шокирующих подробностей. А вот перед старыми большевиками цареубийца разоткровенничался…

Шахтеры Приморья перекрыли Транссибирскую магистраль. В акции участвовали более двух тысяч человек. Требуют полностью ликвидировать долги по зарплате.

На митинге в Партизанске сожгли чучело Ельцина. Его обвиняют в развале угольной отрасли, коррумпированности чиновничьего аппарата, укрывательстве Чубайса от народного суда.

А в Кемеровской области группа возмущенных рабочих шахты «Кузнецкая» с женами и детьми забаррикадировали дверь директора стульями и столами. Им почти три года не выдают зарплату.

В шахтерском поселке нет ни телефона, ни водопровода, ни надежного отопления. Детям приходится пропускать расположенную в 15 километрах школу, поскольку им не на чем до нее добираться.

Директора «Кузнецкой» держали в заложниках пять дней. Лондонская «Файнэншл таймс» приводит высказывания участника забастовки на шахте «Комсомолец» Петра Бойкова: «Директор сказал нам, что бастовать нет смысла. Он сказал: «Вы можете не подниматься из забоя на поверхность сколько хотите. Вы можете даже жить там. Денег для вас все равно не будет».

В сегодняшнем номере «Книжного обозрения» под заголовком «Кремлевские хищники» опубликована рецензия на мою книгу «Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля», вышедшую в серии «Досье» в прошлом году в издательстве «ОЛМА-пресс».

Автор — Андрей Мирошкин. Не знаю, кто это. Но его фамилия в «Книжном обозрении» — а эту газету я выписываю с первого номера выхода в 1965 году — мне попадалась часто.