Исмаил Ахмедов - Служба в сталинском ГРУ И побег из него. Бегство татарина из разведки Красной армии

Это было дном. Безработный, голодный, бездомный и выгнанный из партии, я был приговорен к голоду или смерти, также, как и миллионы других под новой советской системой.

Ту ночь, как и другие, я провел на скамейке в городском парке на берегу моря. Ночи в Баку становились холодными в конце августа. Я больше дрожал, чем спал. Часто меня будил милиционер, который угрожал арестовать меня, если я опять вернусь на скамейку. Однако, я всегда возвращался назад. Я хотел, чтобы меня арестовали. По крайней мере, у меня было бы убежище и пища. Меня уже ничего больше не трогало. Я был бродягой, отбросом и очень, очень голодным и все время думал только о еде.

Однажды, по совету людей в очереди в бюро по трудоустройству, я отправился в железнодорожную станцию. Здесь можно было бы подзаработать немного тасканием багажей пассажиров между их поездами и домами. Я подумал, если другие могут делать это, то почему я не смогу. Молодой и сильный, я мог бы таскать очень много.

На восходе солнца после моей первой ночи в парке, я прошел пешком 8 км до станции, присоединился к группе добровольных носильщиков первого прибывшего поезда. Даже не успели остановиться колеса поезда, я поспешил к группе пассажиров и крикнул во все свои легкие: «Пожалуйста, позвольте нести ваш багаж за любую плату. Я голоден и без работы». Мне повезло. Добрый толстый гражданин с малой горкой мешков и сумок нанял меня. Я был так рад. Было неважно, что багаж был тяжелый, солнце становилось все жарче и жарче, и расстояние было очень далеким. Ничто не беспокоило меня. Я буду, наконец, есть. Дома добрый толстяк заплатил мне достаточно для покупки завтрака, и даже несколько копеек осталось для обеда. После того, как богатый малый поспешил с благодарностями, я помчался на рынок, где купил фунт горячего хлеба, фунт винограда и кусок сыра. Я наелся и помылся в ближайшем фонтане на сквере. Это был самый лучший завтрак в моей жизни. Жизнь также показалась мне не такой уж и плохой.

Придя на станцию для следующей работы, я скоро узнал кое-что из специфики и риска, связанных с этим бизнесом свободного носильщика. Надо было знать с точностью до секунды расписание прихода и ухода поездов. Свободные носильщики должны были придти раньше прибытия или отхода поезда и раствориться среди пассажиров. Иначе мы рисковали нарываться на официальных носильщиков, местную милицию и железнодорожных чекистов. Правда, немногие из свободных носильщиков оказались воришками, однако, их основной угрозой было то, что они покушались на средства существования официальных носильщиков, которые были одеты в специальную форму, носили отличительные значки и самое главное, имели свой профсоюз и поэтому пользовались поддержкой властей. Я сочувствовал немного этим носильщикам. Они должны были существовать, однако, мы тоже. Я начинал понимать некоторые факты жизни, о которых совершенно не имел понятия, будучи советским пропагандистом в Туркестане. Голая жизнь, говорил мне отец, является также хорошей школой.

Шустрый и всегда на стреме, хороший свободный носильщик всегда мог ускользнуть от официальных носильщиков и заработать на еду для себя и своей семьи. Всегда находились пассажиры, желающие дать нам заработать или сэкономить немного денег или просто из жалости. Свободный носильщик, таким образом, стал моей профессией. Я довольно хорошо осознавал, что таким образом я не смогу сделать состояние, но я должен был держаться до тех пор, пока ко мне не случится чудо.

После приобретения опыта я разработал систему работы лишь для заработка, достаточного для ежедневного питания. Лучше, чем зарабатывать больше, на случай болезни, я решил, что будет целесообразнее, если потрачу некоторое время между бюро по трудоустройству для поиска лучшей возможности, и городской библиотекой, читая и улучшая мои знания. Я никогда не мог найти в Баку лучшие возможности, но здесь я познакомился с другими мирами в переводах Шиллера, Джека Лондона, Сервантеса, Диккенса и в сочинениях русских классиков Толстого, Пушкина, Гоголя, Лермонтова и Чехова. Я также убегал от забот жизни на прогулки к нефтеперегонным заводам, чтобы любопытствовать о тайне их действий, и к прекрасному заливу Баку, чтобы смотреть на корабли, везущие хлопок-сырец, рис, рыбу, сушеные фрукты и древесину.

Когда осень сменила лето, стало холодно проводить ночи на скамейках парка. Вместо них я выбирал стены больших зданий, места, которые нагревались солнцем днем и сохраняли тепло на ночное время. Я пытался находить стены в менее населенных секциях, поскольку было болезненно просыпаться ночью от шума возвращающихся людей по соседству после вечеров с друзьями или из театра. Я был измучен видениями об их уходе в теплые комнаты и теплые постели.