Боюсь, что я почти презрительно усмехнулся в ответ на ее предложение. Ха, мне, безработному человеку ехать на горный курорт? Я спросил. Доктор вздрогнула, но ее глаза, прекрасные темно-голубые глаза, оставались добрыми и понимающими. Я воспользовался ее симпатией, чтобы выболтать все о себе и о том, что за бестолковщину творю из моей жизни. Она выслушала меня без всяких слов, не глядя мне в глаза.
На следующий день во время ее регулярного обхода она вновь пришла ко мне. В это время она улыбалась как ангел. Она говорила, чтобы я забыл свои печали, думал только о хорошем, что я получу в больнице хороший уход и буду находиться здесь до тех пор, пока не выздоровею окончательно.
Эта прекрасная женщина сдержала свое слово. Мое питание было улучшено. Меня положили в палату с окнами, смотрящими на берег моря. Днем я мог наблюдать вихри ветра в зеленых деревьях за окном. К ночи я засыпал под шум прибоя. Она часто приносила мне хорошие книги для чтения и всегда находила для меня ободряющие слова. Когда мне стало лучше, я стал немного наглым, достаточно наглым, чтобы спросить, является ли она коммунисткой. Она не была озадачена. Она просто сказала «нет» и покинула меня. Я не верил, что такое чудесное создание могло быть коммунисткой, но на всякий случай я хотел убедиться.
Недели следовали за неделями этого превосходного ухода и внимания. Настоящая весна пришла с зеленой травой, цветущими деревьями, приятными днями и чудесным солнцем. Я никогда не чувствовал себя лучше за всю жизнь и меня по-настоящему защекотало, чтобы уйти из больницы и видеть мир снова.
Должно быть, медицинский персонал был согласен со мной. Пришел день, когда добрая женщина, доктор, позвала меня в свою комнату для консультаций. Она сказала мне, что у меня нет более следов плеврита, что мое общее здоровье превосходно и что я должен выписаться из больницы. Далее она посоветовала, чтобы я уехал из Баку, где все еще были тысячи безработных, чтобы попытаться найти работу в сельской местности, которая также будет очень полезной для моего здоровья. Она рекомендовала не принимать все близко к сердцу, затем сказала, что у нее есть для меня сверток в комнате для смены одежды для выписывающихся пациентов. При уходе я попытался поблагодарить ее, но запнулся, чтобы произносить слова глубокой благодарности и восхищения по ее адресу. Вместо этого, я взял ее руку, поцеловал ее и вышел из комнаты, не позволив ей видеть мои глаза. Я подумал, увижу ли я ее когда-нибудь вновь, когда я буду самостоятельным и мужчиной. Годами позднее, при поездке через Баку, я попытался найти ее, но безрезультатно.
В комнате для смены одежды я нашел сверток с моим именем на нем. В нем был костюм, нижнее белье, носки, пара ботинок. Все было моего размера. Мое изумление стало настоящей радостью. Затем в кармане костюма я нашел небольшой сверток с деньгами, достаточными для моего недельного питания. Все это было подарком доктора. Благослови ее Господь и защити.
Я почти бежал из больницы, направляясь прямо на железнодорожную станцию. Сел на первый скоростной поезд, в пассажирский вагон первого класса. Я не имел понятия, куда идет этот поезд. У меня не было никакого билета. Не было также у меня какого-либо плана. Все, что я хотел, это уехать из Баку. Я не хотел задержаться здесь даже на один лишний день.
Наконец, поезд тронулся. Когда он набрал нормальную скорость, я сказал себе: «Прощай, ангел доктор, прощай Баку. Я слишком много страдал на твоих улицах, Баку». Я потратил здесь около семи месяцев времени.
Тем не менее, будучи самостоятельным, я мог быть гордым за себя. Несмотря на черные дни, голод, банд, «гостиницы восток», без нормальной работы, у меня никогда не возникало желания воровать, как это делали некоторые другие. Я никогда не пытался просить подаяния в виде денег или пищи, как это делали некоторые люди. Я приехал в Баку честным человеком и уезжаю из Баку честным человеком. Я был нищим, обтрепанным и грязным, видел человеческое горе, но был честным. Так, все было легко в моем сердце и жизнь опять начала казаться хорошей и даже чудесной. Я также знал, что научился многому. Я видел и говорил с людьми на дне новорожденного советского общества, с крестьянами, вырванными корнями из своих домов, с рабочими, превращенными в безработных, с теми, которые стали бродягами лишь для того, чтобы не принять Советов, с детьми, превращенных системой в бездомных сирот. Я более уже не был романтичным, наивным человеком по поводу Советов и коммунизма.
Читать дальше