Сергей Кара-Мурза: Вырвать электроды из нашего мозга

ОГЛАВЛЕНИЕ

Читая Сергея Кара-Мурзу: Россиеведение (Предисловие).

Нашему обществу переломали руки-ноги и теперь сращивают под прямым углом.

Интеллигенция после перестройки: пора оглядеться (октябрь 1992 г.).

Деградация логического мышления: издержка перестройки или культурная диверсия? (октябрь 1992 г.).

Наша глумливая демократия (декабрь 1993 г.).

От чего же мы отказались? Статья первая (апрель 1993 г.).

От чего же мы отказались? Статья вторая (май 1993 г.).

Вспоминая мифы перестройки: рыночная экономика (январь 1993 г.).

Вырвать электроды из нашего мозга (декабрь 1992 г.).

Идея правового государства — блуждающий огонь перестройки (октябрь 1992 г.).

Возвращаясь к аксиомам перестройки (январь 1994 г.).

Дело не в вождях (январь 1994 г.).

Не упустить шанс (июль 1994 г.).

Закат политэкономии индустриализма (сентябрь 1994 г.).

Обвинение: гомицид.

В стане русской оппозиции — те, кто мыслит и трудится. И наоборот, те, кто трудится и мыслит — в стане русской оппозиции. В. Распутин, И. Шафаревич, А. Зиновьев, В. Максимов… Это только начало огромного списка мыслителей-публицистов. И за каждым из них — сделанные как бы «мимоходом» важные научные открытия, формирующие постепенно вместе систему нового знания о нашем обществе вчера, сегодня и завтра, о нашей культуре, нашей стране, ее месте в мире и ее безопасности — россиеведение.

Они указали на явление десемантизации как компоненты смуты (зафиксированной Ф. Бэконом в прошлую смуту 400 лет назад), на наличие второй компоненты — делогизации и их связь со страшным заразным духовным заболеванием широких слоев современной интеллигенции (открытым С. Франком в начале века) с главным своим признаком — интеллектуальной бессовестностью. Увидели их связь с общим кризисом индустриализма как практики и как идеологии (радикальными ветвями которого являются ее коммунистическое и либерально-буржуазное течения) и, наконец, с массовым расщеплением сознания. Все это часть комплекса «социального Чернобыля». И знаменательно, что его остальные компоненты (неадекватность, некритичность и некоррегируемость, потеря инстинкта самосохранения и сохранения рода) были выявлены еще академиком В. А. Легасовым именно как социально-психологический фактор («человеческий фактор») атомной чернобыльской катастрофы. То, в какую новую, не контролируемую и не известную миру конфигурацию пространства техносферных опасностей, «зону бедствия», ввергли Россию, показал в своих публикациях Г. Зюганов.

Такое ненормальное психологическое состояние масс (и методология выхода из него) хорошо изучено в православной аскетике, начиная с Григория Паламы (XV в.) и кончая С. Хоружим (1990-е гг.). Оно называется страстным состоянием, его динамика — архаизация, его современная суть — ноогенетический срыв, его финальная тенденция — коллапс. Оно имеет не только социальную, но и глубинную подоплеку в биосферно-космических явлениях, которые изучались еще Подолинским, Вернадским, Чижевским, Гумилевым и религиозно-философски осмысливались русскими космистами. Оказывается, далеко не на пустом месте прорастает и постепенно формируется в систему современная русская мысль. Она опирается непосредственно на всестороннее знание России, заложенное Докучаевым, Менделеевым, Вернадским, Чаяновым, русскими философами. Она глубокими корнями связана с тысячелетним духовным русским опытом, двухсотлетним художественно-психологическим и более чем столетним научным русским самопознанием. За нею русская правда и поэтому она не прибегает к словоблудию, а называет вещи своими именами: ненависть к русским и России — русофобией; политическое мошенничество — мошенничеством; незаконные изменения против блага родины и против высказанной воли народа — в пользу иностранных государств — изменой Родине; передачу собственности и власти народа мафиозным кланам и кликам — предательством народа; деиндустриализацию-декультуризацию-депопуляцию — деградацией России.

Современная русская мысль глобальна — в традициях классической русской философии — и глубинна. Касаясь человека, она совмещает православную антропологию с социальной и естественнонаучной антропологией и не упускает из виду всю множественную суть человека: от его биогеохимического уровня до человека духовного. Касаясь общества, она далеко выходит за частные методологии — формационную, марксистскую, вульгарный экономизм, евроцентристский социализм, идеологемы и фальсификации политологии. Она опирается не только на русский или европейский опыт, а на опыт мировой.