Андрей Савельев - Чеченский капкан

Тем не менее, война против России для северокавказских имамов всегда была делом второстепенным. Пугающие заявления Дудаева во время Чеченской войны о перенесении боевых действий на территорию России и даже о карательных акциях против Европы — тоже мало кто воспринимал всерьез. В обоих случаях имперский размах агитации скорее способствовал формированию образа врага. Реальным врагом были непокорные единородцы или родственные народы Северного Кавказа. Чеченская война, как и Кавказская, была преимущественно внутренней «разборкой», чего до сих пор не в состоянии понять в Кремле.

В Кавказской войне Россия смогла локализовать конфликт в горных районах Дагестана и Чечни, фактически сведя большую войну к ограниченной. В Чеченской войне недееспособное руководство по сути дела превратило локальный конфликт в большую войну, грозящую серьезными геополитическими последствиями.

Изоляция мятежных территорий во время Кавказской войны и предельная лояльность русских ко всем, кто отказывался от войны против них, позволили довести режим Шамиля до своего логического конца — до внутренних межфеодальных разборок и обращения надежд на умиротворение к России. Террор, идеологическое насилие и экономическая разруха победили Шамиля быстрее, чем экспедиции русской армии. Точно так же они должны были победить и Дудаева, но Россия не смогла довести Чеченскую войну до той стадии, до которой была доведена Кавказская война. В результате Россия получила не победу, а унизительное поражение.

Внутренний конфликт в стане Шамиля вызрел и доконал имамат. Система наибства выродилась в родовую клановость, репрессивный аппарат довел систему доносительства до полного абсурда, "война с неверными" приобрела открыто стяжательский характер, а ислам стал лишь формой освящения добычи.

Сплошное превращение мужского населения в воинов подорвало экономическую основу хозяйства. Для компенсации экономических утрат требовались все более масштабные набеги. Но народы, соседствующие с подвластными Шамилю территориями, без особого труда использовали тот же метод мобилизации сил, а Россия пользовалась еще более эффективными средствами ведения войны — строила крепости, вела успешную дипломатическую интригу, поощряла перебежчиков. Шамиль со своей стратегией государственного строительства опоздал на сотни лет и был обречен на поражение.

Точно так же на поражение был обречен и Дудаев, и его преемники. Помешала этому поражению только деятельность кремлевских политиков, чьи политические технологии оказались менее эффективными, чем самые архаичные и стратегически гибельные технологии, применяемые мятежниками.

В Кавказской войне переход к позиционным боям, не сулившим добычи, быстро свел на нет авторитет Шамиля. Он уже не мог обеспечивать рост благосостояния знати и усмирять растущее недовольство “низов”. Первые начали осознавать, что только Россия обеспечит им защиту собственности (да и самой жизни), вторые — что только Россия вернет им спокойствие. Так, в 1851 г. к русским возвращается Хаджи-Мурат вместе с подавляющим большинством аварцев. Потом бегство ближайших сподвижников к русским приобретает обвальных характер.

В Чеченской войне бежать от Дудаева было некуда, Россия отказывалась принимать у себя его врагов. Сначала Россия долго обманывала себя, почитая Дудаева в качестве легитимного правителя, потом отождествляла всех чеченцев с дудаевцами. Даже те, кто воевал на стороне России, всячески оплевывались и унижались.

Кавказская война не была бы выиграна, если бы русские не смогли не только перетянуть на свою сторону большинство северокавказских сообществ, но и начать «производство» нового управленческого слоя — кавказцев по происхождению, русских во всем остальном. Одним из таких людей стал сын Шамиля Джемалэддин, отданный русским в качестве аманата. Джемалэддин получил блестящее санкт-петербургское воспитание, а по возвращении к отцу умер от воспаления легких, не приняв его политики.

Во время Чеченской войны российское руководство ничего подобного сделать не могло, поскольку продолжало в области этнической политики основную стратегическую линию советского периода (освященную, ко всему прочему видными научными авторитетами).

В Кавказскую войну генерал Барятинский, добивая Шамиля, начал восстанавливать прежние основы народной жизни, ограничивая их лишь в жестокости. Это стало разительным контрастом по сравнению с тираническими порядками имамата. Милосердие стало оружием русских.