Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Если так называемая «пролетарская» революция в России в ноябре 1917 года потребовала бы более трех лет гражданской войны, чтобы подтвердить захват власти коммунистами, то вполне справедливо можно было бы предположить, что в небольшой по размеру, но более передовой стране, обладающей современной системой коммуникаций и транспорта, попытка коммунистов захватить власть, вероятно, была бы более успешной либо провалилась бы за более короткое время. Трудно представить, что решение, либо благоприятное, либо неблагоприятное, не пришло бы к коммунистам достаточно быстро в тех странах, где существовали развернутые коммуникации и современные технологии. Конечно, в высказанных выше замечаниях продолжительность и исход борьбы рассматривались отвлеченно, без учета интервенции со стороны других стран.

В колониальных странах с плохо развитой системой коммуникаций правильно было бы ожидать более длительной борьбы за власть, особенно в более крупных колониях. Например, в Китае первые Советы были учреждены в 1927 году, но контроль со стороны коммунистов над всей территорией был достигнут лишь в 1949 году. Вооруженная борьба за власть длилась более двух десятилетий. Статья в «Коммунистическом интернационале» указывала, что к 1935 году был проведен успешный захват власти на одной шестой территории Китая, в то время как на оставшейся территории страны, включая самые важные области, победу еще предстояло одержать 7.

Мы уже видели, как Коминтерн выделил определенные предпосылки для захвата власти. Теперь мы обращаемся к рассмотрению других, менее решающих факторов, сопровождающих захват власти, наличие которых само по себе не означало бы ни победу, ни поражение, ни просто укрепление или ослабление возможностей достижения успеха. В этом отношении существует множество отдельных высказываний и суждений, которые, взятые вместе, помогают лучше понять, что такое вооруженная борьба за власть, по мнению Коминтерна.

Территориальный фактор. Несколько раз представители Коминтерна делали комментарии о важности территориального фактора, способствующего или затрудняющего вооруженное восстание. Очень часто упоминались обширные пространства в распоряжении российских большевиков в 1917 – 1921 годах. Повторяя слова Ленина и Сталина о значении территориального фактора в российской революции, все сходились во мнении, что огромная протяженность российской территории стала важным преимуществом для революционеров с точки зрения, например, маневренности и малой вероятности легкого победоносного удара со стороны контрреволюционеров. Теоретики, проанализировавшие поражение Венгерской Советской Республики в 1919 году, частично объяснили этот провал сравнительно небольшими размерами страны. Бела Кун – лидер венгерских коммунистов в 1919 году – цитировал не только оценку Лениным территориального фактора в революции, но также и комментарии Энгельса о трудностях, стоявших перед венгерскими революционерами в 1848 – 1849 годах из-за небольшого размера венгерской территории 8. Этот фактор, указывал Кун, вновь оказал плохую службу венгерским коммунистам в 1919 году.

Очевидно, многие коммунисты испытывали вполне оправданный страх в связи с тем, что они могли оказаться в изоляции среди большого количества капиталистических стран в момент захвата власти. Это чувство разделялось не только коммунистическими партиями маленьких государств континентальной Европы, но также и Коммунистической партией Великобритании. Мануильский рассматривал британский случай в речи перед английской комиссией ИККИ в 1932 году. Очевидно стремясь заверить представителей Компартии Великобритании, он утверждал, что пролетарская революция в Англии будет сопровождаться революцией по всему Британскому Содружеству, даже если не во всех других европейских капиталистических государствах. Более определенно он указал, что степень изоляции, которая выпадет на восстание под руководством британских коммунистов, будет зависеть от роли британского флота и успеха работы коммунистов на этом фронте 9.

В колониальных и полуколониальных странах, с их относительно слабо развитыми системами коммуникаций, территориальный фактор кажется не настолько важным. Но большая колониальная страна действительно давала некоторые преимущества. Китайская революция показывала возможность осуществления захвата власти на части территории большой страны, в провинциях, удаленных от центральных городов, с плохо развитой сетью дорог, железных дорог и рек. Довольно пространная статья Миро, процитированная ранее, была посвящена проблеме установления таких советских режимов в удаленных внутренних провинциях колонии до завоевания власти в общенациональном масштабе 10. Автор высказал предположение, что китайская революция, которая к 1931 году учредила правительство советского типа под руководством коммунистов в отдаленной, внутренней китайской провинции, могла бы служить образцом для будущих колониальных революций. Он указывал на достаточно интересный факт, что в нескольких прошлых революциях вооруженное восстание началось в отдаленных провинциях, в то время как главные политические и экономические центры оставались в течение некоторого времени в руках «контрреволюционеров» 11. Миро, конечно, не придает значения очень важной детали: в отдаленных сельских районах (провинциях) пролетариат будет самым слабым! В своей статье Миро говорил о том, что такие области должны были обладать следующими особенностями: ландшафт, препятствующий быстрой концентрации вражеских сил, эксплуатируемое, недовольное положением дел население, существующее повстанческое крестьянское движение, имеющееся в достаточном количестве продовольствие, производимое в данной местности, и «примитивная» промышленность для обеспечения ремонта оружия 12.