Джозеф Стиглиц - Ревущие девяностые. Семена развала

Если мы были вынуждены сократить вспомоществование бедным, то тем очевиднее была необходимость сокращения его для богатых, и в частности для корпораций в форме субсидий и налоговых льгот. В то время как министр труда Роберт Райх (Robert Reich) повел борьбу за отмену вспомоществования для корпораций, Совет занялся более спокойным делом — составлением полного списка неоправданных налоговых льгот и субсидий для корпораций.

Эта инициатива, однако, привела к яростному сопротивлению. Министерство финансов выступило резко против, заявив, что термин «вспомоществование для корпорации» попахивает «классовой борьбой», и, что атака на них несовместима с имиджем Новых демократов, как радетелей благоприятного для бизнеса климата, который мы пытаемся создать. Я, со своей стороны, считал атаку на корпоративное вспомоществование вполне совместимой с нашими попытками выковать новую философию, отводящую центральную роль рыночному механизму. Это объяснялось тем, что я верил в рынки, которые должны функционировать в принципе без субсидирования. Эти субсидии искажают оптимальное распределение ресурсов. Рейгановские налоговые субсидии для старых промышленных отраслей Америки, загрязняющей воздух, и для сектора недвижимости ослабляли экономику страны. Мы должны были стараться создавать ровное игровое поле, а субсидии корпорациям сводили на нет наши попытки его выровнять. Новые демократы не были противниками рыночного механизма и конечно же не сторонниками регулирования как самоцели. Рыночный механизм иногда приводил к провалам, и когда они происходили, появлялся повод для вмешательства государства. Но если рынки функционировали бесперебойно, то причин для этого вмешательства не было.

Как мы ни бились, но противодействие министерства финансов, объединившегося с политиками из Конгресса, сделало затруднительным предпринять что-либо против вспомоществования для корпораций, да и до сих пор в этом отношении нет существенного прогресса. Нам удалось затянуть пояса у бедноты и при этом отпустить их у богатых, — но только мало что было сделано для сокращения программ вспомоществования корпорациям, доставшихся нам от администрации Рейгана и Буша; расцвели новые формы этого вспомоществования, а изменения в старых формах были проведены ради их сохранения.

Было несколько случаев, когда мы были близки к успеху в ограничении вспомоществования для корпораций, но даже когда администрация президента уже была согласно взять на себя политический риск, Конгресс отказывал в поддержке.

Вот один из таких случаев, когда мы были близки к успеху. Впрочем он имел скорее символическую ценность, чем экономические последствия, и все это было более похоже на политическую игру на публику, чем на что-либо другое. Реактивные самолеты корпораций, на которых главные исполнительные директора перелетают с одного совещания на другое, а также из своих головных офисов в горнолыжные курорты, давно уже служили эмблемой разрыва в образе жизни между капитанами промышленности и обыкновенных смертных, выстаивающих в длинных очередях в аэропортах (с введением режима бюджетной экономики стало очень трудно справляться с потоком пассажиров в аэропортах) и еще более долгое время в очередях на проверку безопасности. Далеко не всем, однако, было известно, что рядовые налогоплательщики фактически субсидируют корпоративные самолеты в масштабе нескольких миллиардов долларов в год. Америка, как и любая другая страна, имеет сложную и дорогостоящую программу безопасности полетов — авиадиспетчеры при поддержке компьютеров и радаров прослеживают траектории движения самолетов, предотвращая их столкновения. Коммерческие борта платят высокие посадочные сборы на содержание диспетчерской системы, но самолеты корпораций этого никогда не делали и не собираются делать. В то же время режим строгой бюджетной экономики ведет не только к недоинвестициям в поддержку хозяйства аэропортов, но и в систему безопасности полетов.

К счастью, большинство американцев пребывают в неведении о том, насколько ухудшилась обстановка полетов, иначе они бы стали опасаться пользоваться авиатранспортом. Я провел на месте инспекцию состояния оборудования Национального аэропорта, обслуживающего нашу столицу. Там стояли настолько устаревшие компьютеры, что они все еще использовали лампы, импортируемые из Польши, поскольку почти во всех других странах мира их производство прекращено. Целый зал устаревших компьютеров располагал вычислительной мощностью меньшей, чем портативный компьютер, на котором я сейчас пишу. Второй зал был заполнен резервными аккумуляторами старого типа, использующими химические реакции, с приданной им оросительной установкой на случай утечки кислоты — но, что самое худшее, если бы произошло отключение электричества, они могли бы продержаться не более получаса, т.е. гораздо меньше, чем батарейка моего портативного компьютера.