Джозеф Стиглиц - Ревущие девяностые. Семена развала

Одним из наиболее существенных пробелов рыночного механизма на который обращал внимание еще сам Адам Смит, заключается в стремлении бизнеса подавить конкуренцию. Антитрестовская политика обязана своим возникновением тяготению фирм к неконкурентному поведению, использованию своей рыночной мощи для эксплуатации потребителя посредством завышения цен и попытками разными способами препятствовать доступу на рынок новых конкурентов. Сотни лет мы наблюдали примеры такого поведения: Стэндарт Ойл (Standart Oil) пытались монополизировать нефть, возникали монополии в табачной, алюминиевой, обувной промышленности... — этот перечень не имеет конца. Хотя многие полагали, что с введением сильного антитрестовского законодательства явные ценовые сговоры ушли в прошлое, сговор Арчер Даниэльс Мидленд, АДМ (Archer Daniels Midland) с другими производителями лизина, пищевой добавки, идущей в корм скоту, и лимонной кислоты, употребляемой в качестве консервирующего вещества в производстве безалкогольных напитков, пищевой промышленности и фармацевтике — раскрытый в середине девяностых — показал, что такие вещи продолжают случаться. На АДМ была наложена рекордная сумма штрафа в 100 млн долларов и несколько высших менеджеров фирмы получили тюремные сроки. Компания использовала фиктивную торговую ассоциацию в качестве прикрытия незаконных совещаний по разделу рынка. Но наиболее драматическим эпизодом было, разумеется, дело компании Микрософт (Microsoft), признанной виновной в использовании целого ряда антиконкурентных приемов. Микрософт монополизировала рынок операционных систем (для персональных компьютеров. — Пер.), отказывая при этом в равноправном доступе для прикладных программ конкурентов. Свое господство в производстве операционных систем компания использовала как рычаг для захвата доминирующих позиций в производстве программного обеспечения. Она выдавила с рынка конкурентов-инноваторов, таких как Нетскейп, дойдя даже до того, что намеренно посылала сообщения об ошибках, если устанавливались программы конкурентов, чтобы посеять тревогу среди пользователей [53]. При Буше старшем и позднее при Буше младшем эти проблемы были в основном отодвинуты в сторону, но одним из достижений Клинтона было признание важности сохранения конкуренции для экономики не только с точки зрения обеспечения низких цен для потребителей, но и с позиций содействия инновационным процессам и созданию новых продуктов, удовлетворяющих потребности потребителей.

Дерегулирование мотивировалось скорее попытками увеличить прибыли, чем искренней заботой об эффективности американской экономике. В конечном счете мотивы тех, кто проталкивал дерегулирование и выступал за «маленькое государство», можно хорошо понять, изучив их установку в отношении государственных субсидий корпорациям и государственному протекционизму.

В качестве председателя Совета экономических консультантов я сделал наблюдение, что обращавшиеся к нам за помощью почти неизменно придерживались трех основных принципов:

Во-первых, бизнесмены принципиально против субсидий для всех, кроме самих себя. Что касается их собственного сектора, то они всегда найдут массу аргументов, оправдывающих необходимость государственной помощи этому сектору. От нечестной зарубежной конкуренции до неожиданного спада на внутреннем рынке — их рассказы были бесконечны.

Во-вторых, все они были за конкуренцию в любом секторе, кроме их собственного. И снова выкладывалась масса аргументов, доказывавших, почему конкуренция в их секторе носит разрушительный характер или почему она нуждается в тщательном управлении.

И в-третьих, каждый из них был за открытость и прозрачность в любом секторе, кроме их собственного. В их секторе прозрачность могла привести к ненужным неприятностям, притупить остроту их конкурентоспособности и т.п.

Большая часть бизнеса рассматривает любимые получаемые субсидии или другие формы государственного вмешательства, как полностью оправданные (и не чувствует необходимости подтверждения их необходимости на птичьем языке экономистов). К нашему же совету бизнес обычно относился с подозрением.

Но то, что могло бы быть просто научным спором, превратилось в крайне напряженное противостояние в Белом доме, сопровождаемое нескончаемыми требованиями сбалансировать бюджет. Мы были вынуждены отказаться от многих программ, центральных с точки зрения предвыборной платформы Клинтона, таких как инвестиции в образование, здравоохранение и науку, необходимых для сохранения нашего технологического лидерства. Президент провозгласил реформу социального обеспечения, и большая часть администрации хотела, чтобы эта программа обеспечила содействие тому, чтобы получатели пособий получили вместо этого рабочие места, что требовало образования, профессиональной переподготовки и, может быть, даже помощи в уходе за детьми. На это нужны были деньги. Однако при столкновении с бюджетными затруднениями мы все яснее понимали, что та реформа социального обеспечения, которую мы в состоянии осуществить, может вытолкнуть адресатов пособий из списков программы, но не на хорошие рабочие места, а может, и вовсе не на рабочие места.