Джозеф Стиглиц - Ревущие девяностые. Семена развала

Когда налоговые снижения Буша провалились и в экономике продолжала сохраняться вялость, Буш выступил с тем же самым уже провалившимся решением: дальнейшее снижение налогов на богатых. Но на этот раз он превзошел сам себя: выдвинул авантюрное предложение отменить налог на дивиденды — авантюристическое по своим издержкам для бюджета, по отношению к имущественному неравенству и крайне слабой результативности в том, что касается стимулирования экономики. Как я писал в статье об отмене налога на дивиденды, опубликованной в «Нью Йорк Ривью оф Букс» (New York Review of Books): «Никогда еще такое меньшинство не получало так много за счет такого подавляющего большинства» {143} . 226 000 американских подателей налоговых деклараций с доходом свыше 1 млн долларов вместе взятые примерно столько же, сколько 120 млн подателей деклараций с доходом менее 100 тыс. долларов.

В то время, как 50 процентов подателей деклараций выиграли на снижении налога 100 долларов и меньше, две трети — 500 долларов и меньше, по крайней мере одно очень высокопоставленное должностное лицо администрации получило, по некоторым сообщениям порядка 600 тыс. долларов. По расчетам Центра налоговой политики Института городского хозяйства Брукинского института (Urban Institute — Brookings Institute Tax Policy Center), более половины выигрыша от вычета корпоративных дивидендов из подоходного налога поступило к 5 процентам высшей доходной группы, т.е. к людям, получающим более 140 тыс. долларов дохода, при средней по группе в 350 тыс. долларов. Хотя все больше и больше американцев сегодня владеют акциями, большая часть их накоплений находится на вычитаемых из налогооблагаемой базы счетах в пенсионных фондах или на индивидуальных пенсионных счетах [142]. Поэтому от отмены налога на дивиденды выигрывали только очень богатые. Теория, которой следовал Буш, заключалась в том, что это небольшое меньшинство предъявит усиленный спрос на акции, и это поднимет курсы акций, что в свою очередь приведет к росту инвестиций. Но каждое из звеньев этой логической цепочки вызывает сомнения. С какой стати, например, следует ожидать, что более высокие курсы акций приведут к росту инвестиций и особенно в кратковременной перспективе, если попытка добиться этого путем снижения процентных ставок провалилась столь жалким образом? Фирмы, располагающие избыточными мощностями, не будут создавать новые избыточные мощности просто потому, что выросли курсы акций. И в то же время есть опасность, что как курсы акций, так и инвестиции могут упасть, когда надвигающийся рост бюджетного дефицита вынудит поднять средне- и долгосрочные процентные ставки (как следует из основного закона спроса-предложения, возрастающие государственные заимствования влекут за собой рост процентных ставок, а более высокие процентные ставки ведут к снижению курсов акций).

Буш пытался представить снижение налогов как программу роста и стимулирования. Но если его целями были рост и стимулирование, то ведь существовали более надежные политические средства — и они были бы гораздо более честными. С крахом в мире Интернет-коммерции и высоких технологий многие из наших ученых потеряли работу, и поэтому имело бы смысл увеличение государственного финансирования науки. Но вместо этого выигрыш от отмены налога на дивиденды достался «старой экономике» — например, алюминиевой промышленности и железным дорогам, т.е. тем отраслям, откуда Буш взял своего министра финансов — нединамичным фирмам Новой экономики, которые, как правило, платят очень небольшие дивиденды или совсем не выплачивают их, и которые гораздо больше полагаются на прибыль от переоценки капитала. Предложение Буша связывало судьбу экономики с медленно растущими промышленными секторами.

Если нужны были быстродействующие стимулы, то помощь безработным, штатам и местным органам самоуправления была бы намного более результативной. И как мы уже отмечали, в точности с нашими предсказаниями за два года до этого, по мере углубления спада резко возрастала застойная безработица, она более чем удвоилась; все большее число американцев начинали испытывать тяготы, когда кончились сроки выплаты пособий по безработице; штаты и местные органы самоуправления, сталкиваясь с огромными дефицитами, сокращали расходы и поднимали налоговые ставки, что в свою очередь оказывало сильное угнетающее воздействие на экономику.

Если бы я составлял краткий перечень налоговых мероприятий, предназначенных для стимулирования экономики, отмена налога на дивиденды и другие меры, предложенные Бушем, не только не вошли бы в число приоритетных, но и вообще не попали бы в этот список. Если бы я составлял краткий перечень реформ налогового кодекса, направленных на стимулирование роста, отмена налога на дивиденды и другие меры, предложенные Бушем, также не нашли бы в нем места где-либо в числе приоритетных. Но даже если кто-то и считал необходимым прекращение двойного налогообложения дивидендов [143](подлинная проблема, как мы уже убедились в предыдущих главах, заключалась не в том, что существовало двойное налогообложение, а в том, что слишком уж часто корпорации и их высший менеджмент находили способы избежания налогов и таким образом обеспечивали себе нулевое налогообложение), то были более легкие и справедливые способы достижения этой цели, например, разрешения вычета дивидендов из базы по налогу на прибыль корпораций (точно так же, как вычитаются процентные платежи) и вменение прибыли корпораций их акционерам {144} . Было очевидно, что предложение о ликвидации налога на дивиденды не было мотивировано ни необходимостью содействия росту, ни стимулированием экономики. Это была попытка помочь тем, кто помогал избранию Буша, сократить налоги на самых богатых.