Джозеф Стиглиц - Ревущие девяностые. Семена развала

Сейчас и в прошлом существуют два разных и непримиримых взгляда на мировое развитие. Один из них рассматривает историю, как процесс, определяемый объективно существующими силами, наши герои только актеры на сцене, персонифицирующие эти силы. Если бы их не было, кто-нибудь очень похожий на них, сделал бы многое из того, что они сделали, в основном с теми же последствиями. Согласно другому взгляду лидеры играют центральную роль. Большинство экономистов и социологов принадлежат к первому лагерю, я тоже принадлежу к нему, что в общем неудивительно. Я считаю, что мы приписываем нашим лидерам больше заслуг и возлагаем на них большую ответственность, чем они того достойны.

Экономики подобны большим кораблям — они не могут за немногими исключением быстро развернуться. Семена сегодняшних успехов и провалов были почти наверняка посеяны гораздо раньше. Все зависит от нашей интерпретации исторического процесса. Если наши успехи в прошлом были результатом хорошего руководства наших лидеров, то значит наши судьбы в их руках, а наша задача просто состоит в том, чтобы выбирать хороших лидеров. Если же наши успехи в прошлом и наши провалы в настоящем объясняются политическим курсом, будь-то управление дефицитом или дерегулирование экономики, тогда у нас остается возможность восстановления процветания путем изменения политического курса.

Я убежден, что от лидеров многое зависит, но лишь потому, что от лидеров зависит выбор политического курса и, значит, от лидеров требуется видение того, куда идет наша экономика, куда идет наше общество. Отнюдь не очевидно, что без лидерства Клинтона мы занялись бы сокращением дефицита, или без Рейгана и Буша у нас не было бы огромного дефицита, который впоследствии пришлось бы сокращать.

Вряд ли какая-либо идея оказала столь сильное влияние, как идея «невидимой руки» Адама Смита, заключавшаяся в том, что ничем неограниченный рыночный механизм, ведомый как бы «невидимой рукой», обеспечивает эффективные результаты, что каждый индивидуум, преследуя свои интересы, содействует общим интересам. Девяностые годы и то, что последовало за ними, показало, что высший менеджмент, преследуя свои собственные интересы, не только не содействовал укреплению американской экономики — но даже, наоборот, легко обогащаясь, менеджеры делали это за счет других.

Предыдущие десятилетия показали, что высший менеджмент необязательно работает на увеличение общей стоимости акционерного капитала. Они также продемонстрировали роль инвестиционных банков как пособников и подстрекателей: банки делали деньги на организации слияний и делали деньги на распаде конгломератов. Но за этим стояла еще более глубокая проблема. Когда менеджмент добивался увеличения рыночной стоимости акций, это зачастую происходило за счет других. Фирмы часто финансировали поглощение других фирм эмиссией облигаций. При больших объемах этой эмиссии возрастает вероятность банкротства. Новые облигации могут быть настолько рисковыми, что становятся «мусорными» облигациями [121]: рынок признает, что имеет место значительная вероятность дефолта. Одним из трюков, отработанных до совершенства Майклом Милкеном [122]в период 1980-х годов была маскировка порожденных этими операциями проблем. Если заимствовать средства в объеме, превышающем необходимый (для финансирования поглощения, например. — Пер.), можно избыточные фонды использовать для обслуживания долга в течение первых двух лет или несколько дольше; такой промежуток между проведением операции и коллапсом оставляет много времени для того, чтобы свалить вину за крах на кого-нибудь другого. Но, как правило, к моменту эмиссии новых долговых обязательств у фирмы есть старые обязательства перед другими лицами — т.е. теми, кто предоставил ей кредиты, и уходящими на пенсию, фирменная пенсия которых зависит от продолжения ее существования. Эмиссия «мусорных» облигаций ведет к эрозии ожидаемой стоимости этих обязательств. В случае прочих держателей облигаций эффект становится немедленным и явным, как только курс «мусорных» облигаций падает. В случае же пенсионных фондов рядовых работников фирмы этот эффект станет явным только в момент ее банкротства. Но если акционеры и получают определенную выгоду, то это происходит за счет обязательств перед другими лицами. Очевидно, что замаскированная кража была неотъемлемой частью капитализма на протяжении долгого времени. Новые технологии Ревущих девяностых позволили усовершенствовать способы этой кражи, обеспечив высшему менеджменту богатство, далеко превосходящее самые радужные мечты манипуляторов семидесятых и начала восьмидесятых годов {122} .