Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Валентин Фалин пишет, что в одном из разговоров с Черненко Брежнев сказал ему:

— Костя, готовься принимать от меня дела.

«Не исключаю, — добавляет Фалин, — что те же слова в это же самое время слышал от него и кто-то другой. При всех дворах прак­тикуются подобные игры. Но Черненко выделялся особой преданностью Брежневу, не давал ни малейшего повода заподозрить себя в желании подпиливать ножки трона, на котором восседал немощный генеральный, и это могло перевесить».

Когда Брежнев забрал Андропова из ЦК и сделал вторым секре­тарем, стало ясно, что больше всего шансов стать преемником у Юрия Владимировича. Но он знал, какие авансы делались и Черненко, и Щербицкому, и это заставляло его дополнительно нервничать.

В реальности Леонид Ильич уходить не собирался. И о скорой смерти, как и любой нормальный человек, он не думал, поэтому его разговоры относительно преемника никто не воспринимал всерьез. Да и в его окружении всем было выгодно, чтобы он оставался на своем посту как можно дольше, хотя те, кто имел возможность видеть его вблизи, понимали, как он плох.

«Я помню последнюю встречу в 1982 году, — рассказывал то­гдашний первый секретарь Пермского обкома Борис Коноплев. — Я за­шел к нему в кабинет. Брежнев сидел за столом. Ранее не было слу­чая, чтобы он не поднялся, не встретил. Я еще не успел поздоро­ваться, а Леонид Ильич спрашивает:

— Ну, что пришел?

—- Рассказать о делах в области.

— Да я знаю, не надо.

Я попрощался и вышел».

В середине марта Брежнев поручил Андропову произнести доклад по случаю очередной ленинской годовщины. Это был признак доверия. Доклад получился необычным по стилю, и хлопали Андропову больше, чем было принято.

В докладе Андропова было меньше пустых фраз, чем у других, несколько неожиданных слов, например: «Мы не знаем как следует об­щества, в котором живем». Анатолий Черняев записал в дневнике: «Говорил банальности — но с размахом. В фойе, во время перерыва, слышались разговорчики: «Почему бы и не очередной генсек?» Андро­пову аплодировали больше, чем обычно, Юрия Владимировича JTO испу­гало. Он боялся ревности коллег.

На заседаниях политбюро Черненко сидел рядом с Брежневым, а Андропов — через одного, то есть рядом с председателем Совета ми­нистров Тихоновым, Андропов вроде бы даже пожаловался Брежневу, что Черненко его затирает, ведет заседания секретариата и политбю­ро. Тут была особая хитрость.

Брежнев всегда боялся усиления второго секретаря, поскольку человек, ведущий секретариаты и располагающий сиреневой печатью ЦК КПСС номер два, становился важнейшей фигурой для работников цен­трального аппарата и местных партийных секретарей: он их назначал и снимал, отправлял в заграничные командировки и на учебу, то есть он сажал «уездных князей» на «кормление». Завися от благорасполо­жения второго человека, партсекретари старались демонстрировать ему лояльность.

Брежнев, отвергнув поползновения Николая Подгорного стать вторым секретарем, поручал вести секретариаты двоим — Суслову и Кириленко, Суслову и Черненко. Но Андропова Леонид Ильич не боялся и решил поддержать.

В июле 1982 года, когда члены политбюро сидели в так назы­ваемой ореховой комнате, где члены высшего руководства собирались перед заседанием, Андропов внезапно поднялся и сказал:

— Пора начинать.

Он первым вошел в зал заседаний и сел в председательское кресло. Вечером ему позвонил Горбачев:

— Поздравляю, кажется, произошло важное событие. То-то, я гляжу, вы перед секретариатом были напряжены.

Андропов решился на это не по собственной инициативе. Ока­зывается, ему позвонил Брежнев:

— Для чего я тебя брал из КГБ и переводил в аппарат ЦК? Я тебя брал для того, чтобы ты руководил секретариатом и курировал кадры. Почему ты этого не делаешь?

«Перед Андроповым, — писал опытный Чазов, — стояла задача завоевать твердые позиции в партийной среде, привлечь на свою сто­рону руководителей среднего ранга, создать определенное обществен­ное мнение в отношении его возможностей. В завоевании симпатий и поддержки партийного аппарата и, что не менее важно, секретарей крайкомов и обкомов, во многом определявших не только жизнь в стране, но и общественное мнение, незаменимым был Горбачев».

Был ли Горбачев близок к Андропову? Безусловно.

19 июля 1982 года Андропов пригласил к себе Виталия Ворот­никова, вернувшегося с Кубы, и предложил должность первого секре­таря Краснодарского крайкома.