Олег Мороз - Так кто же развалил Союз?

Горбачев сначала удивился, но быстро дал согласие.

− Другие кандидатуры обсудим после 20 августа, — закончил Горбачев разговор.

«Такой была встреча, — пишет Ельцин, — и, я думаю, многое сложилось бы иначе, если бы то, о чем мы договорились втроем, удалось осуществить. История могла бы пойти совсем по другому пути».

То есть история могла бы пойти по другому пути, если бы достаточно быстро — возможно, еще до 20 августа, — удалось сместить со своих постов Крючкова, Язова, Пуго, Янаева…

Кстати, немедленно уволить четверых будущих путчистов, правда в несколько ином составе, — Павлова, Язова, Пуго, Крючкова — настоятельно советовал Горбачеву Александр Николаевич Яковлев. Советовал сразу после того самого зловещего июньского заседания Верховного Совета (закрытой его части), когда они почти в открытую проявили себя как без пяти минут заговорщики. Однако тогда Горбачев не пошел на это, фактически предрешив дальнейшее драматическое развитие событий.

Переход президентов из зала на балкон на той их встрече перед отъездом Горбачева в Форос не избавил их от прослушивания.

«Пройдет немного времени, — продолжает Ельцин, — и я своими глазами увижу расшифровку разговора президента СССР, президента России и руководителя Казахстана. После августовского путча в кабинете у Болдина, начальника аппарата Горбачева (активного участника путча. — О.М.), следователи прокуратуры нашли в двух сейфах горы папок с текстами разговоров Ельцина. Меня в течение нескольких лет записывали — утром, днем, вечером, ночью, в любое время суток.

Записали и этот разговор.

Может быть, эта запись и стала спусковым крючком августа 91-го года».

Что понимать под словами «спусковой крючок»… Напомню, разговор происходил 29 июля 1991 года. Будущие путчисты — те же Крючков, Язов, Пуго, другие — начали готовить свое выступление намного раньше. Но если у кого-то из них и были еще какие-то сомнения — стоит ли? — увидев свою фамилию в числе кандидатов на скорую отставку, они действительно эти сомнения, по-видимому, отбросили.

4 августа Горбачев уехал в отпуск — в Крым, в Форос. Уехал, видимо, с огромным чувством облегчения: такую гору своротил — согласовал со всеми любимое свое детище — проект Союзного договора, наметил сроки его подписания. Если бы он знал, какими роковыми последствиями обернется для него этот отпуск… Многие до сих пор недоумевают: неужто он не знал об уже созревшем и готовом вот-вот грянуть заговоре? Ну ладно, верхушка КГБ его предала, блокировала всю информацию, но, наверное, были рядовые сотрудники госбезопасности, которые могли бы его предупредить, а возможно, и предупреждали — не такими уж немыслимо скрытными были приготовления заговорщиков. Возможно, предупреждали его и просто близкие сотрудники, достаточно проницательные. Знаю точно, что Александр Николаевич Яковлев его предупреждал, он сам мне об этом говорил. Наконец, неужто его собственная отточенная интуиция, интуиция опытного человека, опытного политика не подсказывала ему: что-то такое происходит, что-то такое готовится? Предупреждениям он не поверил, собственную интуицию, если она что-то ему и подсказывала, по-видимому, заставил замолчать.

Если бы Горбачев остался в Москве, трезво оценил ситуацию, принял решительные превентивные меры, многое могло бы пойти по-другому…

Но что могло бы пойти по-другому? Ну, предположим, разгромил бы он заговорщиков, ну подписали бы Россия, Казахстан и Узбекистан Союзный договор. А дальше что? Украина вряд ли его подписала бы (не говоря уж том, что его не подписали бы страны Прибалтики и Грузия) Если бы договор не подписал Кравчук, то и Ельцин, без сомнения, отозвал бы свою подпись. Всё. При таком раскладе Союзу пришел бы конец.

В общем, в этот момент Горбачев уже ничего не смог бы сделать для сохранения Союза, независимо от того, в отпуске был бы он или не в отпуске. Другое дело, если бы победил ГКЧП, вот тогда Союз, наверное, еще мог бы какое-то время просуществовать — в условиях жестоких репрессий, которые вынуждены были бы развязать новые правители. Страна вернулась бы во времена Брежнева — Андропова, а то и Сталина. Правда, это, конечно, длилось бы недолго — экономика не позволила бы: огромную страну вряд ли удалось бы заставить жить, как живет Северная Корея, в голоде и холоде, а к тому же и в неминуемых кровавых междоусобных распрях.

Но все же при таком развитии событий сохранялся бы некоторый вопрос…