Олег Мороз: Проблема SETI

У нас очень любят употреблять иностранные слова. И я люблю. Почему? Сие неизвестно. Тут какая-то психологическая загадка. Отчасти, может быть, потому, что иностранное слово, будучи непонятным, кажется более значительным и даже несколько загадочным. Вот, например, SETI. Это английское сокращение, означающее «поиск внеземного разума» (какие именно английские слова это сокращение образуют, читателю, наверное, знать не обязательно).

Итак, «проблема SETI» — значит, проблема этого самого поиска. В общем-то вместо «проблема SETI» вполне можно было бы сказать «проблема ВЦ» (используя наше отечественное «внеземные цивилизации»). В дальнейшем в тексте я в основном и буду так писать — ВЦ, а не SETI. Однако в название повести, подумав, я все же решил поставить SETI: все-таки название как раз должно быть значительным и отчасти загадочным. К, тому же и в научном обиходе «проблема SETI» успешно вытесняет «проблему ВЦ», опираясь на горячую любовь научных работников (впрочем, как и других граждан) к иностранным терминам.

Итак, проблема SETI (читается: «эс — и — ти — ай» или, ближе к русскому, — «сети»). Проблема поиска внеземного разума.

Повествование в этом произведении попеременно ведется от лица нескольких героев. От чьего именно — читатель будет всякий раз своевременно уведомляться.

Тут как-то я прочел в одном научно-популярном журнале, что в общем-то разумная жизнь — штука маловероятная, что, может быть, кроме как на Земле, нигде ее больше нет.

Не скажу, чтобы известие это меня поразило, — сначала я даже и не уловил как следует, о чем идет речь, — но вскоре после того я почувствовал, во мне началась какая-то подспудная работа, засело и стало расти какое-то смутное беспокойство. В конце концов я понял, в чем тут дело: как большинство людей, я привык считать само собой разумеющимся, что таких планет, как Земля — населенных разумными существами, — во Вселенной бесчисленное множество; пусть эти существа безумно далеко, пусть они совсем не похожи на нас, но они все-таки есть — вот что главное. Это как в коммунальном доме: вы живете в своей квартире (отдельной, изолированной), время от времени сталкиваетесь возле лифта с соседями по площадке, а кто живет выше или ниже, этажом, можете вовсе не знать, но вы все-таки знаете, что они существуют, и коли вам уж приспичит, вы можете вступить с ними в контакт.

Попробовал было потолковать кое с кем из знакомых — как они относятся к такой новости — о нашем вселенском одиночестве. Никакого впечатления. Пожимают плечами иронически. Реакция в духе известной кинокомедии. Помните, на новогоднем вечере чудаковатый лектор выходит на сцену, чтобы прочесть лекцию о жизни на Марсе? Прежде чем он успевает сказать хотя бы слово, с ним происходят разные забавные приключения, подстроенные веселыми молодыми людьми, которые, конечно же, совсем не жаждут в ночь под Новый год слушать глубокомысленные речи об инопланетной жизни. В конце концов, после нескольких рюмок коньяка, лектор произносит такую необыкновенно содержательную тираду: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке это неизвестно», — после чего пускается плясать лезгинку.

Тогда, в годы моей юности, комедия эта пользовалась колоссальным успехом, а фраза насчет жизни на Марсе прямо-таки стала фольклором. Действительно, как говорится, не в бровь, а в глаз: с одной стороны, черт знает чем занимаются эти умники (жизнь на Марсе!), а с другой — ничего ведь путного и сказать-то об этой жизни не могут — уж лучше бы честно, как этот подвыпивший лектор, признались, что ничего о ней не знают.