Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

А пока Наполеон обращался к итальянцам: «Народы Италии! Французская армия пришла, чтобы разбить ваши цепи! Франция – друг всех народов. Верьте мне! Ваша собственность, ваши обычаи, ваша религия – всё будет в сохранности!» Нельзя сказать, что его солдаты вели себя на покорённых территориях как робкие вегетарианцы, хотя особенно и не зверствовали. Ничего похожего на поведение оккупантов XX века тогда и вообразить было невозможно. Он решительно запретил пытать даже вражеских лазутчиков: «Допрос с применением пыток приводит только к тому, что несчастные говорят то, что нам хочется услышать. Я запрещаю применять методы, не признающие человечность и разум». Большинство итальянцев (те, кого принято называть простым народом) встречало Наполеона с восторгом: наслышанные об идеях Великой Французской революции, они видели в нём посланца свободы. Но не менее важно было другое: он – свой. Его прекрасный итальянский язык, его знание местных обычаев не позволяли считать его оккупантом. Тем более что на захваченных территориях он образовал свободную Цизальпинскую республику.

Это случится уже после победоносного сражения при Лоди, одного из немногих, о которых позволю себе рассказать, отступив от решения не излагать подробно ход военных операций, а писать лишь о том, что имело существенное значение для становления характера, а значит – для судьбы Наполеона. Кроме того, военную историю Итальянского похода описали и проанализировали Клаузевиц, Жомини, да и сам Наполеон. Браться за это после них было бы не просто нескромно – самоуверенно и нелепо.

Опасаюсь, не все знают, кто такие Клаузевиц и Жомини. Но, чтобы понять, как много значат их оценки полководческого дара Наполеона, как они объективны, оценивая этот дар, не мешает хотя бы в самых общих чертах представлять, что это были за люди. Те, кто бывал в Галерее 1812 года, и не мимоходом, а внимательно рассматривал портреты героев Отечественной войны (они того стоят!), не могли не обратить внимания на улыбающееся лицо генерала, чем-то напоминающего молодого Вольтера. На мой взгляд – типично французское лицо. Он, действительно, был французом, этот человек с необыкновенной биографией, барон Антуан Анри Жомини, которого в России называли Генрихом Вениаминовичем. Это Наполеон за героизм, проявленный в кампании 1806–1808 годов, произвёл его в бригадные генералы и наградил баронским титулом. Ценил император французов и теоретические работы Жомини, и его военно-исторические исследования. Но был у Жомини могущественный враг, военный министр и бессменный начальник штаба французской армии, маршал Луи Александр Бертье, которому Наполеон безоговорочно доверял. Кстати, совершенно напрасно: после отречения императора Бертье предаст своего благодетеля, перейдёт на службу к Бурбонам, а когда Наполеон вернётся (имею в виду Сто дней), уедет в Баварию и покончит с собой (наверное, всё-таки замучила совесть). Но задолго до этого Бертье сделает всё, чтобы избавиться от Жомини. И тот перейдёт на русскую службу и окажется весьма полезен Александру на последнем этапе войны. А позднее станет любимцем Николая I, который доверит бывшему наполеоновскому генералу, ставшему российским генералом от инфантерии, преподавать военную стратегию наследнику престола, будущему царю-освободителю. Такая вот карьера. А уж то, что Генриху Вениаминовичу нашлось место в Галерее 1812 года, – полная неожиданность. Правда, в боях против русских он не участвовал, был военным комендантом сначала Вильно, потом Смоленска. Судя по воспоминаниям, вёл себя вполне гуманно.

Что же до Карла фон Клаузевица, то этот человек совершил переворот в теории и основах военных наук, его до сих пор почитают как одного из величайших военных теоретиков всех времён, труды его изучают во всех военных училищах. Клаузевиц служил в России, много сделал для победы над Наполеоном при Ватерлоо, за что Александр I наградил его орденом святого Георгия IV степени и золотым оружием «За храбрость».

Будучи противником Наполеона, Карл Клаузевиц никогда не изменял объективности, а потому не мог не ценить таланта французского полководца: «Предприятие отважного Бонапарта увенчалось полным успехом… Бесспорно, никакой боевой подвиг не вызвал такого изумления во всей Европе, как эта переправа через Адду…»

Что обеспечило Наполеону победу под Лоди, да и в большинстве сражений Итальянского похода? Нельзя забывать, что противник значительно превосходил французов силами. «Численную слабость возмещать быстротой движений», – требовал генерал Бонапарт. Именно предельная, невиданная быстрота и маневренность и приносили ему победы. Такого темпа наступательных операций противник не мог ожидать не потому, что был плохо подготовлен или не имел толковых командиров. Нет. Такого темпа, казалось, просто не существует в природе. На самом деле такой темп существовал. Это был темп суворовских атак. Но те, кому пришлось воевать против Наполеона, никогда не встречались с Суворовым…