Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Русские не просто выстояли, не просто победили, они взяли в плен генерала Доменика Жозефа Рене Вандама. Его пожелал допросить сам Александр I, он обвинил Вандама в грабежах и реквизициях, на что пленный генерал, с издёвкой глядя в глаза самодержцу, ответил: «По крайней мере меня не могут обвинить в убийстве своего отца».

Исход сражения при Кульме Михайловский-Данилевский описывал так: «Государь объезжал всё поле и оказывал раненым возможное пособие. Он благодарил полки за храбрость и приветствуем был громогласными восклицаниями. Радость изображалась на лице его, это было первое совершенное поражение врагов, при котором он лично присутствовал. Он до конца жизни своей говаривал о нём с особенным удовольствием… Кульмское сражение было для него всегда любимым предметом воспоминаний». Но это так, эмоции, а на деле поражение Вандама заставило Наполеона направиться в сторону Лейпцига, чтобы самому не быть окружённым.

Именно под Лейпцигом с 16 по 19 октября непримиримо сражались армии почти всех европейских государств, в общей сложности больше полумиллиона человек: сто восемьдесят пять тысяч французов против трёхсот тридцати трёх тысяч солдат коалиции. Пришло время побеждать числом, а не умением. Против такого превосходства даже гений Наполеона оказался бессилен… Это сражение вошло в историю как Битва народов.

В распоряжении союзников было четыре армии: Богемская – под командованием Шварценберга, Силезская – под командованием Блюхера, Северная – под началом бывшего наполеоновского маршала Бернадота и Польская, которой командовал генерал Беннигсен, к тому времени уже смещённый императором Александром с поста главнокомандующего русскими войсками.

К началу сражения армии Бернадота и Беннигсена ещё не успели подойти к Лейпцигу, Наполеон рассчитывал уничтожить их поодиночке, не дав соединиться с главными силами. Но его сведения о местоположении этих армий оказались неточными. Они успели подойти к Лейпцигу быстрее, чем он мог предполагать.

А российский император приехал на поле предстоящего боя ранним утром. Тогда-то он и узнал, что главнокомандующий союзными силами распорядился поставить русские полки в очень невыгодную позицию. Александр решительно заявил, что князь Шварценберг может ставить туда австрийцев, но ни одного русского там не будет. Прошло всего несколько часов, и стало ясно, что царь правильно оценил положение: австрийские части, стоявшие на предназначенной для русских позиции, были опрокинуты, а их командир, генерал Мерфельд, попал в плен.

Первую половину дня битва шла с переменным успехом. Атаки сменялись контратаками. Противники не уступали друг другу в мужестве и твёрдом желании победить любой ценой. К середине дня Наполеон подготовил плацдарм для решительного наступления. Преследуя бегущих, французы оказались в восьмистах шагах от ставки союзных государей. Успех ошеломляющий! И вот тут командование союзниками взял на себя Александр I. Он раньше других понял, что в битве наступил критический момент, и (сам, не советуясь с командующим армией!) приказал послать в бой артиллеристов Ивана Онуфриевича Сухозанета, дивизию Николая Николаевича Раевского, входившую в состав армии Шварценберга, и прусскую бригаду фельдмаршала Фридриха Клейста. Александр приказал бросить в бой даже свой казачий лейб-конвой, который во главе с героем Тарутинского сражения графом Василием Васильевичем Орловым-Денисовым отчаянно кинулся на французских кирасир и повернул их вспять.

Этот приказ Александра Павловича доказал, что широко распространённое мнение, будто русский император вовсе не разбирается в военном деле, не вполне справедливо. Похоже, уроки Наполеона не пропали даром. Именно вовремя полученный приказ государя позволил Сухозанету развернуть орудия, огонь которых успешно отражал атаки французской конницы до подхода подкреплений.

Василий Васильевич Орлов-Денисов

Французам пришлось прекратить атаки. Но победителя первый день сражения так и не выявил. На поле боя осталось около семидесяти тысяч человек…

Ночью к Лейпцигу подошли войска Бернадота и Беннигсена. Наполеон понял: такой могучей силе он противостоять не сможет. И он отпускает пленного генерала Мерфельда с просьбой передать противникам предложение перемирия на тех же условиях, что три месяца назад. На этот раз союзники не удостоили императора ответом. Возможно, предложение перемирия было серьёзным психологическим просчётом Наполеона: противники решили, что раз уж император первым предлагает мир, значит, он не верит в свою победу, значит, французы слабы.