Богдан Заднепровский - Национальная доктрина

Само по себе ничем несистематизированное «действие» не поможет коренным образом переломить ситуацию. Что же дает простор и осмысленность «действию»? Радикальные изменения в социальной жизни возможны либо с позиций действующей политической власти, либо при наступлении мощного экономического или политического кризиса. Поясним на историческом примере. Далеко идти не придется. Опыт борьбы революционеров разного толка с царизмом наглядно показал, что они оказались бессильны и ничтожны, даже при всей слабости политической власти и государства Николая II. «Борцов с режимом» вешали, расстреливали, ссылали — ничем их «действие» другим не заканчивалось. Лишь катастрофа Первой мировой, ввергшая страну в экономический кризис, дала шанс революции большевиков. Прозорливый Ильич после нескольких ссылок, работал за рубежом, занимался именно идеологической работой — «словом», и лишь позже, в удобный момент присоединился к «народному бунту». Также было еще совсем недавно: именно мощный экономический кризис и слабость политической воли советского руководства на излете 80-х в начале 90-х позволил нынешним либералам прийти к власти с развалом Союза. Впрочем, и Гитлера, так многими чтимого, никто особенно не поддерживал до экономического кризиса Веймарской республики, совпавшего с мировым 29 года. «Пивной путч» — наглядный пример неудачи «действия», у которого не было достаточно прочного идеологического основания. Именно после него Адольф Гитлер в Ландсбергской тюрьме понял, что нужно работать с массами, привлекать пропагандой и легальной политической борьбой, партийным строительством на свою сторону национальное большинство и широкое общественное мнение. Гюстав Лебон писал в своей «Психологии масс» — настольной книге фюрера, что «верховный властелин современности — общественное мнение». Гитлера за работу с массами нередко упрекают «новые правые» (например, Эвола). А именно она дала ему поддержку на выборах и власть. Он написал «Майн кампф» в тюрьме, чтобы дать идейную основу для движения, привлек философа Розенберга, пропагандиста и оратора Геббельса, талантливых партийных организаторов братьев Штрассеров, авторитета улицы Рема, вошел в доверие к крупным банковским и промышленным магнатам. Кризис Веймара привел Гитлера к власти — это практически общее для всех исследователей мнение. Но политическая власть была обретена без всякой партизанщины, терроризма, конспирологии, посредством ораторских способностей — это умение Гитлера использовать «слово» отмечается как сторонниками, так и критиками его личности, и открытой политической борьбы, причем демократической. Он обещал и тем и другим классовым противникам то, чего они хотели: буржуазии и аристократии — аристократизм и войну, пролетарским массам — социализм и работу. С помощью «давления толпы» пришел к власти Б. Муссолини. Причем его ситуация прихода к власти в некотором плане сегодня выглядит забавно — современные либералы называют подобный бескровный сценарий смены власти «бархатной» и «оранжевой» революцией, правда по отношению к событиям 90-х и 2000-х гг. Но, достаточно примеров силы риторики — «слова» и реальных ситуаций коренных изменений социальной жизни. Вывод таков: экономический и политический кризис как причина и повод для радикальных перемен — историческая аксиома. Его придется ждать. Но, не сложа руки. Надо заниматься подготовкой страны к переменам, т. е. промывкой мозгов, критикой режима и его идеологии — как можно более убедительной, всесторонней, полностью раскрывающей все «подводные камни» лжи и обмана со стороны власти. Предстоит борьба за массы: за финансовые и людские — за их кропотливую мобилизацию. Можно, конечно же, раскачивать лодку, чтобы помочь кризису, но только лишь продуманным массовым, хорошо организованным действием, чтобы оно получило поддержку, но напрямую старалось не компрометировать в дальнейшем правое движение. Вот такие возможные действия, их варианты мы и рассмотрим далее.

Помимо кризиса — революционной ситуации и консервативной реакции, возможны еще несколько действенных сценариев-ситуаций социальной и политической трансформации. Сценарий первый «Выстрел в Далласе» — точечный политический террор, соответствующий древней военной мудрости «отруби голову, остальные сами разбегутся». Второй сценарий «Дело Екатерины Медичи» — «Ночь Святого Варфоломея»: его принцип состоит в том, чтобы разгромить противника одним мощным, тотальным ударом (К слову, коварство Медичи отменило Реформацию во Франции, где Католическая церковь доминировала до начала 20 в.). Третий сценарий пока еще только в разработке — это проект техногенной катастрофы, вызывающей тотальный паралич управления экономикой и государственной структурой (Неплохо иллюстрирует эту тему недавний блокбастер «Крепкий орешек 4»). Ему соответственно следует экономический кризис и революционная ситуация — «верхи не могут, низы не хотят».