Андрей Сахаров - Собрание сочинений. Тревога и надежда (статьи, письма, выступления, интервью). Том 1. 1958—1986

Я считаю, что занятая президентом США Картером принципиальная позиция соответствует требованиям времени и демократическим традициям американского народа; она способствует объединению всех демократических сил во всем мире; она имеет историческое значение, которое не может быть перечеркнуто отдельными неточностями конкретного осуществления этой политики. Я считаю очень важным еще более широкую поддержку принципиальной позиции администрации США в защите прав человека, а также в тех начинаниях, которые предназначены для укрепления позиций США, необходимых для успешного выполнения роли лидера западного мира в противовес наступлению тоталитаризма. Я имею тут в виду даже такие сугубо внутренние дела, как энергетическую программу и борьбу с инфляцией; мне кажется, что обсуждение ключевых проблем в современной напряженной ситуации должно проводиться с отвлечением от всех межпартийных и иных внутренних расхождений. В поддержке нуждаются и такие ключевые события международной жизни, как мирное урегулирование между Египтом и Израилем, которое отвечает интересам всех народов Ближнего Востока и всего мира, и более скромные на вид, но важные для экономической и политической независимости Запада усилия в области мирной ядерной энергетики (недавно мы с огорчением узнали о негативном исходе референдума в Австрии по этому вопросу).

Американский народ — свободолюбивый, щедрый, деятельный и энергичный (так мне рисуется его образ) — несомненно окажется на высоте стоящих перед ним — и перед всем миром — задач.

Особенно важным отражением сдвигов в общественном мнении явились политические амнистии во многих, часто далеко не демократических, странах. Амнистия прошла в Югославии, Индонезии, Польше, Чили. Назначена амнистия в Иране и на Филиппинах и намечается в некоторых странах Латинской Америки. Борьба в защиту прав человека в СССР и странах Восточной Европы явилась одним из факторов, которые способствовали этим событиям — освобождению тысяч людей.

Сейчас та маленькая горстка инакомыслящих, которых я знаю лично, переживает трудный период. Арестованы многие прекрасные, мужественные люди. Усиливается кампания клеветы и провокаций, частично непосредственно исходящая из КГБ, а частично использующая или отражающая расслоение, брожение и разочарование среди некоторых диссидентов и им близких кругов. Жизнь сложна. И в этих условиях обиды и амбиция толкают некоторых на весьма сомнительные действия и высказывания. По-видимому, число активных участников движения и в Москве и в провинции заметно уменьшилось.

И все же я считаю, что нет никаких оснований говорить о поражении движения в защиту прав человека. Это тот вопрос, где арифметика имеет очень мало отношения к делу. За последние годы борьба за права человека в СССР и Восточной Европе кардинально изменила нравственный и политический климат во всем мире. Мир не только получил богатейшую информацию, но и поверил в нее. И это такой факт, который никакие репрессии и провокации КГБ уже не в силах изменить. Это историческая заслуга движения за права человека. Сейчас, как и раньше, единственное оружие этого движения — гласность, свободная точная и объективная информация. Это оружие остается действенным. Совершенно очевидно также, что, пока не изменились условия и не отпали задачи борьбы за права человека, новые люди силою обстоятельств и душевных стремлений будут вливаться на место выбывших. Этого репрессии властей тоже не могут предотвратить. Наоборот, прекращение репрессий было бы важным фактором улучшения положения с точки зрения властей.

Что я жду от людей Запада, сочувствующих борьбе за права человека? Несомненно, что их помощь очень нужна. И в связи с этим я хочу остановиться на некоторых вопросах, дебатируемых в настоящее время. Большое внимание к проблемам прав человека в СССР и странах Восточной Европы, в особенности усилившееся весной и летом 1978 года после полосы судебных процессов, является чрезвычайно важным фактором, на который я возлагаю большие надежды. Но расширившиеся возможности требуют одновременно чрезвычайной четкости и разумности действий с всесторонним учетом всех возможных последствий.

В западной печати иногда высказывалась мысль, что переговоры по ограничению стратегических вооружений, в успехе которых заинтересован Советский Союз (как и весь мир), открывают возможности давления на СССР в вопросе прав человека. Мне такое мнение кажется неправильным, я считаю, что задача уменьшения опасности уничтожения человечества в термоядерной войне имеет абсолютный приоритет над всеми остальными. Я считаю совершенно правильным сформулированный администрацией США принцип практического отделения вопроса о разоружении от других вопросов. Поэтому, например, договор об ограничении стратегических вооружений должен рассматриваться сам по себе, с той единственной точки зрения, уменьшает ли он опасность и разрушительность термоядерной войны, увеличивает ли он международную стабильность, не создает ли он односторонних преимуществ для СССР или не фиксирует ли уже существующие преимущества. Такой раздельный практический подход не отменяет, конечно, того несомненного факта, что прочная международная безопасность и международное доверие невозможны без соблюдения основных прав человека, в частности политических и гражданских прав. Замечу также, что Запад не должен рассматривать в качестве основной цели сокращения вооружений уменьшение военных расходов — основными целями могут быть только международная стабильность и предотвращение возможности термоядерной войны.