США вряд ли могут оперативно прийти на помощь в борьбе с экстремистским исламом в Центральной Азии, а Россия готова прийти на помощь своим союзникам. И результатом стало постепенное создание реальных оперативных сил в Центральной Азии. Союзники, которые испытывают давление радикального ислама, начинают видеть в России серьезную опору. При этом они понимают, что им не обязательно, например, каждый раз уступать давлению Китая.
Россия заявила, что ее национальные интересы существенно выходят за пределы границ и взаимосвязаны с наличием российской диаспоры, с наличием союзников России, с наличием длительной российской истории. И российская история, и традиции российского присутствия, культурного, геополитического, военно-политического, экономического и так далее, стали реальным фактором, который обосновывает, во-первых, претензии России на ее присутствие на значительной части постсоветского пространства. А во-вторых, это становится предметом признания этих претензий.
Совершенно изменилась позиция США, которые готовы теперь разделять ответственность с Россией за стабильность в огромном регионе, и начинается совершенно другая калькуляция. Несмотря на гигантскую разность военных потенциалов России и США, их проекция в конкретных геополитических точках может оказаться равной или даже с преобладанием российской проекции мощи. И в этом смысле Россия начинает дополнять свои рациональные экономические интересы на постсоветском пространстве еще и возможностью военной проекции.
К этому надо добавить еще один фактор. В значительной мере сегодня глобальные претензии опираются на военно-технический потенциал. А ключевым измерением этого потенциала является не только и не столько наличие ядерного оружия, сколько возможность создания независимой интегрированной системы разведки, анализа и целеуказания, которая опирается на создание независимой космической системы GPS в США и ГЛОНАСС в России. Наличие такой системы позволяет многим странам выстраивать независимую геополитическую позицию, причем у них есть альтернатива.
Иракская война показала, что опора на такую систему космической связи – это действительно фундаментальное основание для современных войн, даже конвенциональных. Потому что в начале войны Америка просто выключила GPS для Ирака, и рухнула вся система ПВО. Наличие у России такой системы позволяет создавать опору для независимого военно-технического позиционирования целого ряда стран, например, Индии, Бразилии, Венесуэлы, стран Африки, которые могут позволить себе маневрировать в формировании своего оборонного потенциала.
Без существования России с таким потенциалом, может быть, и был бы действительно однополярный мир в военно-техническом смысле. Не зря Китай, который не хочет связывать себя никакими военно-стратегическими обязательствами, собирается выстраивать собственную такую систему. А Индия колеблется, выбирать ли ей GPS, или ГЛОНАСС, или обе системы, таким образом выстраивая независимую позицию.
Поэтому у России есть целый ряд опор, не говоря уже о ее роли энергетической сверхдержавы, не говоря уже о ее просто геополитических размерах. Наличие собственного военно-промышленного комплекса позволяет ей создавать мощную опору для своего глобального позиционирования. Поэтому целый ряд стран, опираясь на такую возможность, выстраивают свою независимую позицию в геополитических ориентирах.
Война на Кавказе обнажила существующие противоречия на постсоветском пространстве и заставила принимать целый ряд неприятных решений. До августовских событий можно было маневрировать, можно было многое скрывать под громкими фразами о вечной дружбе. Потом мы увидели, что Белоруссия, например, пытается за словами о незыблемом союзе заниматься спекуляциями типа тех, которыми занимались страны СЭВ, которые получали российское сырье по ценам СЭВ, слегка его перерабатывали и поставляли по мировым ценам, так строя свою экономику.
Россия в этой связи, в ситуации, когда проблема обнажилась, позволила себе поставить вопрос со всей определенностью: вы выбирайте – либо мы союзники, либо мы не союзники, которые строят отношения прагматично. В этой связи, при всех внешних вихляниях, резко ускорилось формирование Таможенного союза между Россией, Белоруссией и Казахстаном, а также, возможно, Киргизией, которая тоже заявила о желании вскоре присоединиться к нему.
Что бы ни говорил Александр Лукашенко, бумаги подписываются и ратифицируются, глава за главой пишется Таможенный кодекс, и в октябре он должен быть принят целиком. Уже ясно, что единое таможенное пространство начинает формироваться, это уже не шутки, потому что речь идет о согласованных механизмах функционирования таможни, о формировании таможенных границ на периферии, о проверках и так далее. И самое главное – о появлении наднационального органа, Таможенного союза, который определяет таможенные ставки. Таможенный союз – штука суровая, дальше начнут обнажаться противоречия относительно бюджетной поддержки отраслей, субсидий, это все придется выравнивать и выстраивать. Поэтому одно дело – крики на публику, а другое дело – реальные процессы. Потому что если Лукашенко разрушит экономические отношения с Россией, то в Белоруссии кризис режима вспыхнет как лесной пожар.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу