Олег Арин - Россия в Средней Азии и на Кавказе - «центр силы» постсоветского пространства

Возникла объективная ситуация, когда собственная экономика уже не может обеспечивать существование народа, и без помощи государственного перераспределения или включения в широкие рыночные связи он обречен на вымирание [31; 87]. Альтернатива этой ситуации лишь одна — скорейшее интегрирование в современную цивилизацию, т.е. отказ от потребительской модели и эффективное включение обществ в систему разделения труда в рамках региона, страны, международного сообщества. Однако это, естественно, связано с утратой целого ряда элементов традиционной культуры и, самое главное, с резким снижением роли традиционных социальных структур, построенных на традиционалистских (родовых, клановых, тейповых, локальных и проч.) отношениях, что зачастую рассматривается представителями этих народов как утрата своей идентичности [31; 41; 87].

В основе противостояния условных «Севера» и «Юга» лежит отнюдь не исламский фактор, который лишь маркирует наиболее острые зоны конфликтов, а невозможность самообеспечения экономик государств «Юга» в части производства продовольствия и энергопроизводства. Для России и СНГ, которые включают в себя часть «Юга», т.е. регионы с недостаточным производством биомассы, необходимо правильно воспринимать реальные причины интереса ряда государств «Юга» к территории СНГ: можно вытеснить собственное избыточное население на территорию стран СНГ, где оно не ассимилируется, а наоборот, станет проводником политики страны-истока. Важно и то, что неадаптированность «южных» социумов к требованиям изменения экономической модели неминуемо приведет к тиражированию военных конфликтов по типу мятежевойны («малой войны») по всему периметру границы между разными типами экономик в РФ и СНГ. В этой связи от российских структур требуется организация отдельного исследования, которое должно определить принципы, методы и стоимость работы с такими мигрантами для их адаптации.

В связи с тем, что именно ислам «маркирует» социальное неблагополучие в наиболее резкой конфликтной форме, большой интерес представляет динамика роста численности мусульман в мире, и прежде всего в немусульманских государствах. Подробно этот вопрос освещен Максимом Тульским [99], мы же укажем те выводы, к которым пришел М. Тульский после анализа демографической динамики мусульманского населения в немусульманских государствах: рост численности и влияния мусульман, живущих в немусульманском окружении, не сопровождается изменением их менталитета. Мусульмане остаются приверженцами своей культуры и своих традиций, а нередко даже становятся активистами экстремистских организаций — в частности, в силу того, что среди мусульман очень высок процент молодых мужчин, то есть группы, которая наиболее восприимчива к экстремистским идеям. Неисламские общества также не слишком терпимо относятся к выходцам из исламских стран. Все это может привести к возникновению межрелигиозных конфликтов внутри немусульманских государств [99].

Итак, в большей части исламских государств наблюдается недопроизводство биомассы, что ведет к повышенной конфликтности. По сути сходная ситуация и у южных народов России, и в Средней Азии, но здесь действует и другой фактор, существенно ухудшающий положение, — высокий уровень естественного прироста населения. Рассмотрим ситуацию с цифрами в руках, опираясь на данные официальной статистики (см. Таблицу 8).

Согласно этим данным, хлебом себя обеспечивали Казахстан, Россия, Прибалтийские республики, Молдавия, Украина и Белоруссия. Не обеспечивали даже минимальной необходимости Закавказские республики и республики Средней Азии за исключением Киргизии. Последняя, так же как Дагестан и Чечено-Ингушетия, производила зерна по минимальным нормам. Производство мяса было очень высоким в Прибалтике и Белоруссии, достаточно высоким в России, Казахстане, Киргизии, Молдавии, на Украине. Крайне недостаточно мяса производили Чечено-Ингушетия, Дагестан, Закавказские республики, Узбекистан, Туркмения и Таджикистан. Примерно так же распределялось производство картофеля, молока, яиц, причем наибольшее отставание по этим видам продукции приходилось на Туркмению, Узбекистан и Таджикистан, а из российских национальных республик — на Чечено-Ингушетию и Дагестан. Зато в производстве овощей бесспорно лидировали Адыгея, Молдавия и Украина. Достаточно масштабным в южных республиках было производство плодов, ягод и винограда (за исключением Казахстана). Здесь бесспорным лидером была Молдавия, производившая в несколько раз больше плодово-ягодной продукции, чем любая из южных республик СССР [87].