М. Желтов - Геополитика мирового порядка

В рамках этого закона можно рассмотреть также отношения между западными славянами, окруженными романо-германскими народами и волей-неволей захваченных круговоротом их жизни, потерявшими в нем свою политическую самобытность и независимость, и Россией, составляющей громадный запас славянских сил. Данилевский был уверен: голос истории свидетельствует, что запас этот не пропадет втуне, что он предназначен для того, чтобы обновить, восстановить, возродить свою славянскую цивилизацию [67].

Очень современно звучит и еще одно положение геополитического наследия Н. Я. Данилевского. Он, в частности, предупреждал об опасности отрыва от национальных истоков, денационализации пространства. Как ни важны при обыкновенном мирном течении жизни экономические и финансовые вопросы, торговые, колониальные или дипломатические выгоды, все они отступают на задний план, когда дело идет о духовной жизни и смерти народов, т. е. об исполнении ими исторического призвания.

В рамках указанного подхода Данилевский формулирует еще один геополитический закон – о защите пространства с помощью дисциплинированного энтузиазма. В период испытаний и кризисов народной жизни на первый план выступают не деньги, даже не та или иная военная организация, а два нравственных двигателя, при посредстве которых только и возможно то напряжение всех сил народных, которое все сокрушает и ничем само сокрушимо быть не может: «Это – дисциплина, или дар повиновения, или энтузиазм, или беспредельная готовность к самопожертвованию» [68].

Цивилизационная парадигма в геополитике предполагает, что цивилизационная идентичность является главным фактором, интегрирующим большие пространства. Этот вывод, как справедливо отмечает профессор И. А. Василенко, также приобретает значение геополитического закона. На основе данного закона Данилевский делает следующий вывод: «…политическое раздробление в среде одного и того же культурно-исторического типа имеет вредную сторону, состоящую в том, что оно лишает его политической силы, а следовательно, возможности успешного противодействия внешнему насилию» [69].

В концепции Данилевского предельно ясно проходит граница между требованиями национальной самобытности и необходимостью национального единства в рамках цивилизации. По его мнению, эта черта определена самою природой. Народы, говорящие на столь близких языках и наречиях, что в общественной жизни легко понимают друг друга, должны составлять одно политическое целое. Так, народ русский, несмотря на различия в наречиях великорусском, малорусском и белорусском, или народ немецкий, несмотря на более сильное различие в наречиях верхне– и нижненемецком, должны составлять самостоятельные однородные политические образования, называемые государствами.

Напротив, для целых народов, говорящих на разных языках, принадлежащих к одному лингвистическому семейству, соответствующему самобытной цивилизации, следует предпочесть федерацию как особый тип государственного устройства.

На основе указанного закона Данилевский приходит к выводу о необходимости создания «всеславянского союза» и даже «всеславянской федерации» во главе с Россией, поскольку, наряду с европейскими интересами, были и другие интересы славянского мира, которые придется отстаивать, в противном случае не удастся защитить огромные пространства славянского мира от внешних врагов. Этот вывод послужил поводом для объявления русского мыслителя примитивным националистом [70].

Между тем, это мало согласуется с истинным подходом Данилевскогок славянству. По его глубокому убеждению, объединение славян должно совершиться таким образом, чтобы «славянские ручьи не сливались в русское море», т. е. все славяне должны сохранить свое национальное своеобразие, политическую и культурную независимость. Политическим центром, столицей такой федерации, будет не Санкт-Петербург, не Москва, не Прага, не Белград, не София, а город, называвшийся прежде Византией, затем Константинополем, а позже – Стамбулом, но пророчески именуемый славянами Царьградом».

Образование Славянского союза, по мысли Данилевского, создаст России особое положение, она станет рядом с целой Европой. Тогда наповестку дня встает вопрос о мировом равновесии между Европой, Славянством и Америкой.

Следует сказать и о том, что Данилевский обращает внимание современников на факт антагонистичности Европы по отношению к России в силу масштабов последней и невозможности извлекать выгоды, как из Китая, Индии и Африки, а также решающим образом влиять на ее развитие [71].