М. Желтов - Геополитика мирового порядка

При оценке евразийства как научного направления П. Н. Свицкий исходил из того, что «евразийцы – это представители нового научного мышления и жизни». Они «дают новое географическое и историческое понимание России и всего того мира, который они именуют российским или «евразийским».

Заслуги «евразийцев», в очередной раз заостривших внимание на проблеме путей развития и судеб России в 1920-е – 1930-е гг., заключались в том, что:

а) они выдвинули формулу, согласно которой невозможно «объяснить и определить прошлое, настоящее и будущее культурного своеобразия

России преимущественным обращением к понятию «славянство», но можно это сделать, если исходить из признания сочетания в русской культуре «европейских» и «азиатско-азийских элементов» [75];

б) геополитические, «геософские» аргументы самого евразийского из евразийцев П. Н. Савицкого и «натуралистически-антропологические» взгляды Н. С. Трубецкого помогали преодолевать узость устоявшегося за многие века стереотипов понимания «идеи России» как духовной идеи, прежде всего и исключительно связанной с православными мотивами;

в) евразийцы создали оригинальную геополитическую доктрину, рассматривавшую «континент-океан», т. е. территорию России-Евразии как решающий фактор мирового равновесия, и не только военно-политического, но и культурно-цивилизационного [76].

Территорию Евразии составляют Восточно-Европейская, Западно-Сибирская и Туркестанская равнины и окаймляющие их с востока, юго-востока и юга горы: «Средний мир Старого Света можно определить, таким образом, как область степной и пустынной полосы, простирающейся непрерывной полосой от Карпат до Хингана, взятой вместе с горным ее обрамлением (на юге) и районами, лежащими к северу от нее(лесная и тундровая зоны). Этот мир евразийцы и называют Евразией в точном смысле этого слова» [77].

Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию. Савицкий с русского полюса выдвигает концепцию, строго тождественную геополитической картине Маккиндера, – только абстрактные «разбойники суши» или «центростремительные импульсы, исходящие из географической оси истории», приобретают у него четко выраженный абрис русской культуры, русской истории, русской государственности, русской территории. Россия-Евразия у Савицкого предстает в том же свете, как Raum Ф. Ратцеля, и еще точнее, Grossraum К. Шмитта.

Если Х. Маккиндер считает, что из пустынь heartland исходит механический толчок, заставляющий береговые зоны («внутренний полумесяц») творить культуру и историю, то П. Н. Савицкий утверждает, что Россия-Евразия, тождественная (heartland Маккиндера), и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.

Геополитическое кредо евразийцев Савицкий сформулировал предельно четко: «Евразия цельна». А это значит, что нет России «Европейской» и «Азиатской». Этой части света евразийцы дали еще одно имя – «Ойкумена», что в переводе с греческого означает «вселенная». Русская Ойкумена – это тот материковый массив, на котором развертывалась и развертывается русская история, основной континентальный массив Старого Света, который в то же время есть и «Монголосфера», область, в свое время объединенная монгольской державой (по территориальному протяжению величайшей державой, известной истории) [78].

Россию Савицкий понимает геополитически, не как национальное государство, но как особый тип цивилизации, сложившийся на основе нескольких составляющих – арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества, православной традиции. Все это вместе создает некое уникальное, «срединное» образование, представляющее собой синтез мировой истории.

Данная концепция в теории Савицкого играет важнейшую роль. Месторазвитие – это взаимное приспособление живых существ друг к другу в тесной связи с внешними географическими условиями, что создает особую гармонию и устойчивость среды [79].

Термин «месторазвитие» представляет собой точный аналог понятию Raum, как оно трактуется «политической географией» Ф. Ратцеля и немецкой геополитикой (Челлен, будучи шведом, разделял позицию немецкой школы геополитики) в целом. В этом понятии отражается «органицизм» евразийцев, точно соответствующий немецкой «органической» школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских геополитиков.