Внутренний СССР - О текущем моменте», № 8 (56), 2006 г.

Тем более что в Каноссе демократов ждёт не Папа Римский (безусловный авторитет для католиков всего мира), а товарищ Зюганов, который характеризуется двумя особенностями. Первая — сугубо прагматическая: это один из главных неудачников российской политики [87]. Если в 1996 году он вышел во второй тур президентских выборов, то уже спустя четыре года довольствовался поражением в первом. А ещё через четыре вообще не принял участия в выборах, выставив вместо себя товарища Харитонова, беззаветного почитателя лубянского «железного Феликса». А на следующих выборах даже второе место для коммунистического кандидата будет непростой задачей. Представительство КПРФ в парламенте сократилось до нескольких десятков депутатов, которые находятся в «глухой оппозиции» власти [88]. Список политиков, в разное время ушедших от Зюганова, чуть ли не внушительнее перечня тех, кто остался верен КПРФ — достаточно назвать такие имена как Селезнёв, Варенников, Куваев, Горячева. «Красные» губернаторы, которыми в 90-е годы так гордился Зюганов, вначале поголовно стали «розовыми», а затем и вовсе отреклись от компартии. Достаточно вспомнить курского губернатора Михайлова, который был одним из основателей компартии, а недавно возглавил список «Единой России» на выборах в своём регионе. Таким образом, демократам, находящимся в последовательной оппозиции Кремлю, предлагается стать партнёрами — причём явно младшими — партии, которая сама подвержена ярко выраженным кризисным явлениям.

Вторая особенность — идеологическая. КПРФ никоим образом не походит на социал-демократов европейского типа — речь идёт о партии, сохраняющей в качестве своих идолов Ленина и Сталина [89]. При этом товарищ Зюганов, даже если бы очень хотел, не смог бы отказаться от этого наследства. Дело в том, что «ядерный электорат» компартии (те 10 % от всех российских избирателей, которые поддерживают на плаву партию, несмотря на неудачи последних лет) не приемлет никаких намёков на отказ от коммунистической ортодоксии — в противном случае, эти избиратели не будут голосовать за эту партию. Точно так же этот избиратель бдительно следит за тем, чтобы их политические лидеры не вступали в неподобающие коалиции. Поэтому гипотетическая связка «Касьянов — Зюганов», о которой говорит Делягин, дискредитирует не столько даже первого (для многих демократов бывший премьер так и остается чужим), сколько второго: напомним, что в 2003 году коммунисты потеряли часть голосов из-за обвинений в связях с ЮКОСом. Любые демократы для КПРФ являются разрушителями страны, и человеку с либеральным прошлым надо пройти длительный путь радикального обличителя режима с левых позиций, прежде чем стать своим для коммунистической субкультуры — как это произошло с Глазьевым. Поэтому если демократы протянут руку коммунистам, то в ответ они могут получить унизительный, но вполне электорально закономерный холодный отказ [90].

Таким образом, поход в коммунистическую Каноссу окажется для демократов бессмысленным. Означает ли это, что реальная альтернатива ему заключается только в бойкоте выборов? Представляется, что ситуация далеко не столь драматична. Пока что остается возможность третьего пути — выдвижения демократического списка на основе одной из двух существующих либеральных партий — той, у которой окажется больший коалиционный потенциал [91] . Говорить о сугубой сервильности этих партий было бы слишком поспешно, а отказ от участия в «Другой России» не стоит воспринимать как сожжение мостов: в российской политической истории будет ещё немало подобных форумов, и на одном из них, пусть и столь важном, свет клином не сошелся. Успеха такой вариант не гарантирует, но, во всяком случае, позволит сохранить идеологическую идентичность и избежать политического ляпа в виде сближения с силами, совершенно чуждыми российскому либерализму. Тем более если этим силам такое сближение совершенно не нужно».

(http://ej.ru/dayTheme/entry/4619).

Так делягинский проект хотя и объективно возможен, но неосуществим вследствие субъективных причин — бескомпромиссности «идейных» либералов и изрядной части зюгановцев. Все они сидят каждый в своём политическом «сортире» в убеждении, что этот «сортир» и есть “Каносса”, куда все прочие должны придти, «преклонить колени», «засвидетельствовать почтение» и признать свои прошлые реальные и мнимые ошибки, после чего первоиерахи политических течений простят заблудших. А.Макаркин от имени непреклонных «идейных» либералов заявил об их готовности сидеть в политическом «сортире» до конца. КПРФ о том, чтобы пойти в “Каноссу” к либералам и вовсе не думает.