Внутренний СССР: О текущем моменте №11(23), 2003г.

Знаковое календарное событие глобальной политики ноября этого года — сороковая годовщина убийства 35-го президента Соединённых Штатов Дж.Ф.Кеннеди, о чём вспомнили практически все зарубежные и российские средства массовой информации. В связи с этим телевидение России на своих ведущих каналах (ОРТ и РТР) в течение нескольких дней показывало документальные сериалы, в которых просматривалась попытка выйти на понимание причин этого политического убийства. А Мэлор Стуруа в статье “Пуля, не попавшая в цель”, опубликованной в газете “Московский комсомолец” 22 ноября 2003 г., высказал своё предположение о возможной дальнейшей жизни Дж.Ф.Кеннеди в случае, если бы снайпер в Далласе промахнулся и президент выжил бы после ранения.

«Такое могло быть. Вполне. История знает немало случаев, когда в жизни великих мира сего вдруг возникал “момент истины”. Если бы Наполеон не вторгся в Россию в 1812-м? Если бы заговор генералов против Гитлера удался в 1944-м? Об этом написаны книги, целые тома исследований…

А что, если бы роковой выстрел 22 ноября 1963 года в Далласе не сгубил свою жертву — президента США Джона Кеннеди, харизматичного лидера, рыцаря без страха и упрёка, каким он и вошел в историю? Да, история не знает сослагательного наклонения — “если бы”, — и всё же представим…»

Далее, следуя в какой-то мере известным фактам из жизни семьи Кеннеди, а в какой-то мере своим фантазиям, основанным на политическом заказе, даваемом подобным писунам в обход их сознания, автор статьи рисует казалось бы вполне правдоподобный конец 36-го президента США, которым по его мнению несомненно бы стал Дж.Ф.Кеннеди в результате президентских выборов 1964 года:

«22 ноября 1963 года оказалось последним счастливым днём в карьере Джона Кеннеди. Столь легко доставшееся ему переизбрание обернулось медленной агонией. Постепенно стали разваливаться и его личная жизнь, и его политические воздушные замки. (…)

Вполне естественно, что противники Кеннеди и демократической партии уцепились за “моральный облик” президента, за то, что его многочисленные болезни мешают ему исполнять свои обязанности, и начали исподволь готовить процедуру импичмента.

Личные невзгоды Кеннеди всё больше наслаивались на его политические проколы. Страна стала постепенно вползать в агрессивную войну против Вьетнама и других стран Юго-Восточной Азии. Было неспокойно и на внутреннем фронте. Борьба негров за равноправие жестоко подавлялась карательным аппаратом. Роберт Кеннеди установил слежку за лидером негритянского национально-освободительного движения Мартином Лютером Кингом. Его телефонные разговоры подслушивались. Его личная жизнь фиксировалась скрытыми видеокамерами. Наконец пролилась кровь. Не только во Вьетнаме, но и в американских университетах, где молодежь выступала против агрессии. Пролилась кровь и в негритянских гетто больших американских городов — Нью-Йорка, Чикаго, Вашингтона. Многотысячные марши протеста обрушились мощными волнами на столицу Соединённых Штатов. Белый дом находился в окружении постоянных пикетов протестующих.

Значительно ухудшились и американо-советские отношения. Гонка ракетно-ядерных вооружений вошла в штопор по новой круто закрученной спирали. Свергнувший Никиту Хрущева Леонид Брежнев с большой подозрительностью относился к Кеннеди. Из-за кубинского кризиса Кремлю пришлось диктовать наращивание советской ракетно-ядерной мощи. Пентагон отвечал тем же.

Короче, куда ни кинь, всюду клин. (…)

Так драматически надломилась и личная, и политическая жизнь 35-го президента США. Кеннеди созрел для импичмента, и он не заставил себя долго ждать. Даже демократы-конгрессмены отказали ему в поддержке, опасаясь, что он потянет за собой в пропасть всю партию. После импичмента в палате представителей сенат значительным большинством голосов лишил Джона Кеннеди президентского звания.

Члены “ирландской мафии” и сёстры свергнутого президента в полном молчании собирали его личные вещи, в то время как председатель Верховного суда США приводил к присяге нового президента Соединенных Штатов — Линдона Бейнса Джонсона.

Кеннеди покидал Белый дом, как это принято, с заднего хода. В последний раз садясь в президентский лимузин, он сказал, обращаясь к своему верному камердинеру и сутенеру Кэннету О’Доннелу: