Питер Скотт-Морган - В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть

Теперь нарушу «эмбарго» и скажу немного о семье. У меня есть три чудесных племянника – Ли, Дэвид и Эндрю, – каждый из которых по-своему помог мне преуспеть. Но только Эндрю может ответственно заявить, что написал половину этой книги, пускай это и случилось, когда я больше не мог печатать и был вынужден надиктовывать текст.

Но главная моя благодарность – человеку, которого вы скоро узнаете очень хорошо. Невоспетому герою моей книги. Истинной звезде. Сейчас, пока вы не понимаете, насколько важны эти слова, достаточно будет сказать только одно: когда ему выпало испытание на прочность, истинный лорд Авалон оказался неизмеримо храбрее, преданнее, отважнее, чем когда-либо мог вообразить подросток Питер…

– А к твоей уже сколько аббревиатур добавляется? – спросил Энтони. Это был акт вежливости: я только что уточнил, что значат буквы OBE [1] OBE (Order of the British Empire) – орден Британской империи, самый младший в британской наградной системе. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, прим. пер. после его фамилии.

– PhD, DIC, BSc(Eng), CITP, CEng, MBCS, ACGI [2] PhD – доктор философских наук, DIC – диплом Имперского колледжа, BSc – бакалавр технических наук, CEng – дипломированный инженер, MBCS – член Британского компьютерного сообщества, CITP – дипломированный IT-специалист, ACGI – член ассоциации Имперского колледжа. , – быстро пробормотал я, неожиданно для себя вернувшись к образу Школьника Питера, который хочет покрасоваться перед давним другом. Взрослый Питер попытался исправить ситуацию: – Но орден Британской империи – достижение гораздо более значительное.

Мы с Энтони старательно подгоняли свой график так, чтобы оказаться проездом в Лондоне в одно и то же время. В его ежедневнике было какое-то невероятное количество визитов в другие страны – вполне естественно для директора театра лирической оперы в Чикаго. Франсис и я большую часть времени проводили, изучая мир и исследуя экзотические страны, которые мечтали посетить, – за этим занятием прошли десять лет, что мы были женаты. Но сегодня мы оба, я и Энтони, смогли выгадать день, который собирались провести вместе, обмениваясь новостями и вспоминая о прошлом.

– Итак, я пропустил историческое событие: ваше партнерство стало браком?

– Да-да! В прошлом году в закон снова внесли изменения, и у нас появилась возможность повысить статус. Причем все это было совершенно неважно: закон имеет обратную силу, так что наше свидетельство о браке датировано 21 декабря 2005 года. Мы были женаты почти девять лет – и даже не знали об этом!

– Здорово, что ваши родители успели это увидеть.

Наши родители умерли, когда им было глубоко за девяносто, с разницей всего в три месяца. Последние два года мы с Франсисом нянчились с ними, как с детьми.

– Теперь расскажи мне, как прошел ваш медовый месяц в Индии? Мы с Колином тоже планируем скоро туда съездить, поэтому мне нужны советы!

Колин – это муж Энтони, они женаты не первый десяток лет.

– У вас же после Индии проснулась неутолимая страсть к путешествиям?

– Ну да. В какой-то момент мы просто подумали: «А почему бы не продолжить?» Копить пришлось очень усердно: знаешь, денег никогда не бывает много, но наступает день, когда их становится достаточно. Чего никогда не достаточно, так это времени друг с другом, пока вы оба еще молоды, – и это как раз таки наш с Франсисом случай. Поэтому я ушел на пенсию, – последние слова я взял в воображаемые кавычки.

– В сорок-то лет…

– Ну и что!

Впрочем, я продолжал свою странную проектную работу консультантом в разных компаниях: этим я искренне наслаждался.

– И «на пенсии» тебе, очевидно, нравится? – Энтони повторил мой трюк с кавычками.

– О да! Идеально. Я написал еще парочку околонаучных книг, конечно, но в основном уделяю время географии, истории и искусству, которые пришлось бросить в школе. Мы оба здоровы и в отличной форме. Любим приключения. Так что в планах еще пара десятков лет путешествий. Наконец-то я чувствую, что все идет как должно…

Была зима. Мы отправились в погоню за северным сиянием и забрались уже очень далеко к северу от полярного круга, где я и отмокал в тот день в горячей ванне. Потом встал – вода была еще теплой – и вытер полотенцем все тело выше колен. Поднял левую ногу, стряхнул капли, как собака, которая наступила во что-то неприятное, и поставил ее на коврик. Потом поднял правую ногу. Тут-то мой мир и содрогнулся, а я сам оказался в той точке пространственно-временного континуума, откуда начал двигаться к своему совершенно новому незнакомому будущему.