Джеймс Маккол - Лицо по частям. Случаи из практики челюстно-лицевого хирурга - о травмах, патологиях, возвращении красоты и надежды

Другим неизбежным последствием лучевой терапии является повреждение новой кости, пересаженной на лицо для восстановления его формы и функций. Хотя применяемое излучение и не проникает в кость достаточно глубоко для уничтожения всех содержащихся там злокачественных клеток, оно повреждает и ослабляет костную ткань. Как результат, новая пересаженная твердая ткань (кость) гораздо хуже переносит просверливаемые в ней отверстия, как бы осторожно мы их ни делали, и может не зажить вокруг имплантата, размещенного для замены недостающих зубов, чтобы пациент мог снова улыбаться и жевать.

Если злокачественная опухоль проникает в лицевые кости, справиться с ней можно только одним способом: полностью удалить кость, которая поражена раковыми клетками.

Порой, к огромному сожалению, в этой новой ткани лица начинается некроз, вызывающий сильнейшую боль и инфекцию, и ее приходится удалять, чтобы спасти пациенту жизнь, оставляя у него на лице зияющую дыру. Таким образом, реконструкцию лица нам приходится проводить уже во время первой операции по удалению раковой опухоли до проведения лучевой терапии. Тогда же необходимо разместить титановые имплантаты, позволяющие установить зубные протезы и восстановить функции. Очень сложно оперировать после проведения лучевой терапии. Тем не менее нам все чаще приходится с этим сталкиваться, так как люди сначала пробуют вылечить рак лучевой и химиотерапией, а когда это не помогает, приходят к нам за спасением.

Подобное комплексное лечение – операция с последующей химиотерапией и лучевой терапией – дается крайне тяжело, и пациенты часто говорят:

– Знай я, через что мне придется пройти, я бы отказался.

Тем не менее, когда один из моих пациентов недавно сказал мне эти слова, мне пришлось ему ответить:

– Я понимаю, о чем вы, однако знаете что? Если бы не лечение, то этот разговор бы не состоялся, так как вас здесь бы уже не было.

У пациентов, которым приходится справляться с потерей волос, тошнотой, усталостью, болью и всеми остальными малоприятными, подрывающими силы побочными эффектами лечения, есть одно утешение, за которое стоит держаться: как правило, чем больше человек страдает от побочных эффектов лечения, тем лучший оно дает результат. У каждого человека свой уровень чувствительности к облучению, однако всем даются одинаковые средние дозы облучения, рассчитанные на основе масштабных клинических испытаний. Степень тяжести побочных эффектов среди всех пациентов подчиняется нормальному распределению, поэтому одним приходится хуже, чем другим, однако, когда одна группа людей в ходе клинических испытаний жалуется на очень тяжелые побочные эффекты, в то время как у другой они практически отсутствуют, начинаешь беспокоиться по поводу перспектив лечения их опухоли. Причина в том, что злокачественные клетки неизбежно рождаются из здоровой ткани, с которой что-то пошло не так, поэтому чувствительность обычных и раковых клеток к излучению тесно взаимосвязана. Когда ионизирующее излучение не оказывает особого воздействия на обычные клетки и не вызывает заметных побочных эффектов, это означает, что и атипичные клетки толком на него не отреагируют. Таким образом, чувствительность организма к излучению должна стать утешением для тех, кто страдает от самых мучительных побочных эффектов. Лучевая терапия принесет больше пользы им, чем тем, кто почти не жалуется на побочные эффекты.

У Ирен из Майами, которой предстояла замена нижней челюсти, существовала дополнительная проблема, не имевшая ничего общего с медицинскими осложнениями. Согласно условиям ее медицинской страховки в ночь перед операцией она не считалась пациенткой больницы, и ее следовало рассматривать лишь как так называемую «гостящую пациентку». Она должна была стать пациенткой больницы лишь в момент начала операции следующим утром, и мне была дана четкая инструкция в ночь перед операцией считать ее лишь гостем, снимающим, по сути, гостиничный номер на ночь.

В результате, когда я пошел навестить Ирен в тот вечер, мне было запрещено выписывать ей что-либо от мучившей ее боли. Она уже выпила все таблетки, которые взяла с собой, однако по-прежнему сильно страдала, и у нас в Великобритании я бы назначил ей подходящее обезболивающее, однако в американской больнице я сделать этого не мог. Поступи я подобным образом, и я, и больница могли пойти под суд, а к тому времени я уже усвоил, что в США ты можешь не получить необходимую медицинскую помощь, если у тебя нет солидного состояния или полной страховки, но найти адвоката, готового подать от твоего имени на кого-либо в суд, ты можешь всегда, каким бы бедным ты ни был.