Дмитрий Соколов - Снадобье викингов

— А сами-то вы верите в эту легенду? — спрашиваю я шофера.

Тот молчит, как будто не понял моего вопроса. Слышен только шум работающего двигателя.

Не успели мы отъехать от шлагбаума двести-триста метров, как увидели встречающего. Это был мужчина лет сорока. Он объяснил нам, как проехать, и через несколько минут мы уже были в Павловском. Еще несколько минут, и мы входим в просторную деревенскую избу. Как в старину, полати из толстых досок, около стен расставлены лавки, три маленьких окна, выходящих на улицу.

На большой деревянной кровати лежит женщина лет 30—35. По ее позе можно сразу предположить, что она страдает стенокардией. Анфиса Сергеевна (так звали больную) буквально замерла в одном положении. Туловище, руки и ноги ее неподвижны. Она боится пошевелить даже пальцами, не стонет и не разговаривает, старается глубоко не дышать. И не случайно: малейшее движение причиняет ей новые страдания, жесточайшую боль в груди.

Так вот откуда исходит легенда! На протяжении сотен лет «вынужденная поза часового» повторялась при данном заболевании многократно и каждый раз заставляла вспоминать это сказание глубокой старины. Невольно спрашиваешь себя: «Как описать тот ужас, который охватывал людей, одурманенных религиозными домыслами и понимавших свое бессилие бороться с недугом, исходящим якобы из загробного мира?»

Снимаю пальто, мою руки и присаживаюсь у постели больной. Цвет ее кожи бледный, дыхание затруднено. Черты лица обострены, выражают страх. В широко раскрытых голубых глазах чувство «предсмертной тоски». Последнее мне не раз приходилось наблюдать у тяжело больных, с ужасом понимавших всю непоправимость своего состояния.

Пальцы ощущают замедленный пульс. Прошло несколько минут, и выражение лица больной меняется: теперь она смотрит на меня глазами, в которых мольба о помощи, сочетается с надеждой на выздоровление. Немедленно ввожу сосудорасширяющие и обезболивающие средства. Действие их проявляется очень быстро, и ее сухие, шершавые, искусанные от боли губы чуть слышно шепчут мне слова благодарности. Теперь ей можно лечь удобнее. Вместе с медицинской сестрой и мужем Анфисы Сергеевны укладываем ее. Кожа лица и шеи больной то бледнеет, то краснеет. Широко открытым ртом она заглатывает воздух. Позднее Анфису Сергеевну начинает знобить, она расправляет затекшие руки.

После того, как я услышал легенду, смотрю на эти проявления совсем другими глазами. «Закончился караул», — чуть было не произнес я вслух.

В таком состоянии больную дома оставлять нельзя, так как приступ может повториться. И мы уносим ее на носилках к машине «Скорой помощи».

Позднее, возвращаясь из приемного покоя, куда мы доставили Анфису Сергеевну, я спросил Виктора Михайловича:

— Ну и что же было потом?

— Вот и тяготеет этот рок над жителями поселка. Говорят, что где-то в старой часовне изображение этого Павла есть.

— Что же его — к лику святых причислили?

Почувствовав иронию в моем голосе, шофер с обидой заметил:

— Не смеяться над этим надо, а разобраться, что к чему. Легенда легендой, а люди-то болеют, как изволите видеть. До революции-то, когда два-три доктора на весь уезд было, почитай, каждый пацан знал, что в Павловском больше всего «сердешных». То у того, то у другого кровь носом текла. Теперь диагнозы ставят иные, не всегда и выговоришь, а все равно многие из них связаны с сердцем или с давлением крови.

Светало, когда мы подъезжали к станции. В это утро больше мы не говорили о Павловском. Другие заботы, связанные с обслуживанием больных, как-то отодвинули, а затем и совсем заслонили собой рассказ старого шофера, наездившего не одну сотню тысяч километров с врачами «Скорой».

Прошли месяцы. Однажды, выезжая по вызову в Павловский поселок к больному с кровоизлиянием в мозг, я снова вспомнил рассказ Виктора Михайловича. Что это — вымысел или правда?

Ответ на этот вопрос мог дать только научный анализ заболеваемости населения. Это и было сделано.

В следующие дни на карте нашего города мною были нанесены уровни обострения заболеваемости населения отдельных микрорайонов болезнями сердца и гипертонической болезнью по данным врачей «Скорой помощи» за последние три года. К нашему удивлению, они показали, что действительно у жителей поселка Павловского эти болезни регистрировались несколько чаще, чем на территории других микрорайонов города.

Вновь и вновь проверялись и перепроверялись результаты анализа — вывод не изменялся.