Po Smith - Внутри сосуда. История о скрытых возможностях мозга и чудесах нейропластичности

В семь утра начинался обход палат: кому-то нужно было сделать уколы, кому-то – принять таблетки, кому-то – измерить давление.

– Поворачиваемся! – весело прошептала медсестра, когда подошла к Роману. Вчерашняя пышная хохотушка перед сдачей смены «радовала» пациентов утренними инъекциями.

– Я стараюсь.

Он попытался перевернуться, но ничего не вышло, даже на бок не смог повернуться. Половина тела как бетонная плита.

– Так, ладно, мой хороший, давай я тебе подсоблю немножко.

Она ловко подсунула левую руку под грудь Романа и повернула его на бок, схватила с оставленного на тумбочке подноса шприц и молниеносно и совершенно безболезненно сделала укол.

Роману немножко полегчало. С одной стороны, этот холодный свет ламп, эти стены, запахи… в больнице особенно остро чувствуется одиночество. С другой – это обращение «мой хороший». И уже не так страшно. И вроде ты не один.

Сестра бойко собрала остатки ампул, использованные шприцы на металлический поднос и выскочила из палаты, предварительно выключив свет.

Очутившись в темноте, Роман снова стал думать, что будет дальше, как могла его жизнь так рассыпаться и как теперь ее собрать, как прекратить ныть и стать собой. Пока он размышлял, сон вновь сморил его, и мысли растворились, уступив место грезам.

– Подъем! Завтрак!

Крик санитарки из столовой разбудил Романа. Он повернул голову и уставился в коридор, где сновали медсестры, врачи. «Там жизнь, там люди могут ходить…»

В палату зашла санитарка, раздающая завтрак, и Роман ощутил запах какао. Такой же как в детстве. На вкус оно, правда, оказалось чудовищным, но зато было горячим. Он держал чашку, переданную ему санитаркой, левой рукой и смотрел на кашу. Каша была манная, с комками и куском масла посередине. Как и положено в столовых. Но живот так предательски сжимался внутри, что Роман решил: лучше съесть, чем оставаться голодным. Санитарка поставила тарелку ему на грудь, а чашку с остатками какао вернула на тумбочку. Орудовать левой рукой сегодня получалось уже более уверенно. Доев последнюю ложку, Роман ощутил внутри живота движение… «Только не это, – подумал он, – только не сейчас». Но против физиологии не попрешь: он хотел в туалет. И не пописать. Большей неловкости и более унизительного состояния он и представить себе не мог. Его переживания по поводу дурака начальника сейчас казались такой мелочью. Как сходить в туалет? Начинается новый день, впереди пересменка медсестер, соседи по палате уже проснулись и вяло собирались – кто на завтрак, кто умываться. Деваться некуда, хоть и хотелось десять тысяч раз провалиться сквозь землю. Роман позвал сестру с помощью кнопки вызова у изголовья. Через какое-то время в палату зашла высокая, темноволосая и совсем молодая девушка в зеленом хирургическом костюме и резиновых тапках.

– Что случилось? – холодно спросила она.

– Доброе утро. Мне нужно в туалет, – промямлил Роман, краснея. Его смущала молодость сестры и своя беспомощность.

– Так в чем проблема? Вот приемник. – Она подняла с пола мочеприемник и протянула Роману.

– Нет, мне нужно по-другому, – еще больше краснея, произнес он.

Сестра вскинула брови и с совершенно безучастным лицом ответила:

– Тогда это не ко мне.

Она развернулась и быстро вышла в коридор.

– Вера! Подойди сюда! – крикнула она коллеге, указывая на палату Романа. – Для тебя тут клиент.

Через несколько минут зашла санитарка – пожилая женщина в халате и резиновых тапках без задников, неся с собой судно.

– Ну, кому тут приспичило? – быстро произнесла она. – Вот судно. Сделаете дела, позовете меня!

Она положила судно на грудь Роману и вышла из палаты.

Он стал ворочаться под одеялом, пытаясь одной рукой снять белье. После было несколько неудачных попыток подсунуть холодный таз под себя. Наконец ему удалось, и он успешно справился с основной задачей. Борясь со смущением и пытаясь себя убедить, что сестры и санитарки сталкиваются с этим каждый день и что им все равно, Роман снова нажал кнопку вызова. Через минуту прибежала санитарка, откинула одеяло, быстрыми и ловкими движениями натянула трусы обратно на Романа, выхватила из-под него судно и, накрыв его картонкой, вышла из палаты. Роман лежал пунцовый. О таких неловких моментах не предупреждают в книжках или по телевизору. Он повернул голову к стене, чтобы не вступать в беседу соседей, которые выясняли, сколько времени до обеда и кто что успеет сделать из процедур.