Ксения Авдошенко - Пластическая хирургия с изнанки. Медицинский роман-откровение

«Всем спасибо!»

Я вышла из лифта в холл уже спящего Института.

— Домой? — спросил из темноты голос охранника.

— Да пора бы, — ответила я и направилась к выходу.

Не могу назвать себя суеверной: никогда не смотрюсь в зеркало, если приходится возвращаться домой, первой перехожу дорогу после черной кошки, не плюю через плечо и не стучу по дереву, но за многие годы выработала в себе привычку не желать «спокойной ночи» людям, несущим ночную вахту. Это уже вопрос не столько моего суеверия, сколько спокойствия остающегося на посту.

— До завтра.

— До завтра, — устало улыбнулась я и вышла на улицу.

Я стояла на крыльце и вдыхала теплый воздух летней ночи. Торопиться не было сил. Вспомнилось, как много лет назад зимой на этом же крыльце ждала свою пациентку, которая позвонила мне среди ночи и заплетающимся от выпитого спиртного языком заявила: «Ксения Евгеньевна, я подралась… мне порвали веки…»

На тот момент этой милой барышне было 38 лет, а с момента ее нижней блефаропластики прошло всего 10 дней. Послеоперационный период без особенностей, и вот тебе на: алкоголь, драка, разорванные веки. «Хорошо, Оксана, приезжайте в клинику, скоро буду», — ответила я и стала собираться.

Я приехала первая и, припарковав свою машину, поднялась на крыльцо Института. Снег валил хлопьями, стремительно превращая дорогу в пейзаж Крайнего Севера. Звонить в дверь и будить охранников не стала. «Приедет пациентка — зайдем вместе», — появилась в голове светлая мысль.

Через 15 минут по заваленной снегом Ольховской улице мимо меня юзом проскользила вишневая «девятка» и остановилась, уткнувшись носом в сугроб. Потом с диким рыком сдала назад и замерла напротив крыльца. Секунд через 30 из машины вышла моя пациентка и неустойчивым шагом по странной траектории направилась к крыльцу. Увиденное потрясло даже меня. Оба нижних века были полностью разорваны, от косметических швов не осталось и следа, под ресницами зияли раны, из которых по обеим щекам широкими полосами текли кровавые реки слез, и всю эту картину завершала распухшая нижняя губа. Я позвонила, и охранник открыл нам двери.

— Доброй ночи, — поздоровалась я, и мы направились к лифту.

По дороге в стационар Оксана поведала мне о том, как месяц назад рассталась со своим мужчиной. Именно тогда она решилась на блефароластику, чтобы наконец-то избавиться от ненавистных мешков под глазами. Процесс восстановления протекал достаточно легко, и уже через 10 дней она поняла, что готова встретиться со своим благоверным и показать ему «какую королеву он потерял». Свидание назначено, уложены волосы и сделан макияж, чтобы скрыть легкую оставшуюся после операции желтизну под глазами. Долгожданная встреча состоялась, но алкоголь увел беседу в неверное русло. «Вот интересно: она что, не читала мои послеоперационные рекомендации, где шестым пунктом прописан запрет на прием алкоголя в первый месяц после операции? Кому я их пишу?» — думала я, переодеваясь в хирургическую форму.

В перевязочной было все рутинно: обработка ран и кожи антисептиком, обкалывание краев раны местным анестетиком, наложение косметического шва на оба века. Кровь с лица отмыли, проклеили веки специальными стрип-полосками телесного цвета для надежности и дали барышне холодные гелевые подушечки.

Пациентка поблагодарила, встала со стола и подошла к зеркалу. Долго рассматривала себя и трогала веки, которые, к слову, выглядели вполне эстетично на фоне еще более распухшей и успевшей побагроветь нижней губы. А потом произнесла: «Как я сейчас покажусь ЕМУ с этими пластырями?»

Я не нашлась, что ей ответить.

С того дня прошло 10 лет, ничего не изменилось, я продолжаю работать по ночам. Моя машина одиноко стояла на парковке Института, маня своими кипельно-белыми изгибами. Действительно, пора бы и домой. Время два часа ночи. Я спустилась с крыльца и села в глубокое спортивное сиденье своей красавицы.

Обожаю. Обожаю водить машину. По пустой Москве до дома минут 40. Я ехала по третьему транспортному кольцу в левом ряду, из колонок гремели Red Hot Chili Peppers. Дорога была умеренно загружена, Вольво впереди не давал мне возможность развить максимально разрешенную скорость, пришлось «ползти». В зеркало заднего вида я видела, что джип БМВ заметно нервничает из-за этого промедления. В какой-то момент он обогнал меня и встал за Вольво, пытаясь подгонять, но на красноречивые моргания его фар Вольво тоже не реагировал. БМВ резво перестроился вправо, и тут я поняла: это мой шанс добраться до дома раньше, чем средняя скорость потока. Я «присела ему на хвост» и неотрывно следовала за ним, по оптимальному пути.