Лора Уэймен - Поговорим о деменции. В помощь ухаживающим за людьми с потерей памяти, болезнью Альцгеймера и другими видами деменции

Сиделка из нашего агентства приехала уже через пару минут – и в течение нескольких месяцев, по просьбе родственников Эдны, регулярно приезжала и оставалась с ней. Эдна больше никогда не жаловалась на клоунов. Наша сиделка тихо и незаметно вернула те яркие вещи в шкаф.

К сожалению, эпизоды паранойи, подобные описанному выше, не редкость у людей с деменцией. Болезнь может вызывать искаженное восприятие действительности или галлюцинации, связанные с членами семьи, давними друзьями, незнакомыми людьми. В большинстве случаев это временные симптомы, но сколько они продлятся – предсказать трудно. Тяжесть таких симптомов зависит от вида деменции.

То, как человек ведет себя в подобной ситуации, в большой степени обусловлено потерей контроля над собственной жизнью. Поскольку больному приходится всё больше полагаться на помощь других, он может начать чувствовать себя так, как будто ухаживающий получает власть над его жизнью или даже обворовывает его. А по мере развития болезни он нередко теряет способность сознавать, что сам виноват в пропаже тех или иных вещей. Например, больной прячет какие-то ценности, чтобы их не похитили, а потом забывает, куда спрятал. После этого ему начинает казаться, что ценные вещи украдены, и нередко в пропаже он обвиняет самых близких.

Если человек с деменцией живет у себя дома, самыми вероятными объектами его обвинений станут члены семьи или сиделка – либо домработница или садовник. Если же человек находится в учреждении, в доме сопровождаемого проживания или пансионате для людей с нарушениями памяти, его обвинения могут звучать приблизительно так:

• «Какой-то мужчина пришел и забрал мои драгоценности».

• «Эта женщина украла мои шейные платки, хотя говорит, что ничего не брала».

Вместо того чтобы прямо реагировать на такие подозрения, нужно научиться принимать их и работать с ними. Такой подход поможет человеку с деменцией ощутить поддержку и почувствовать себя в безопасности. Представьте: вам кажется, что за вами до самого дома следует незнакомая машина; вы уверены, что на ваш телефон поступают странные звонки или даже угрозы; вы подозреваете, что кто-то прячется за окном вашей спальни. А теперь вообразите, что вы поделились этими страхами с родными и друзьями, и, хотя вы всерьез напуганы, они невозмутимо отметают все ваши тревоги и говорят, что всё это глупости. Как бы вы себя почувствовали?

Как уже говорилось в предыдущих главах, человека, страдающего расстройством мышления, не переспорить. Попытки разуверить его могут лишь подогреть в нем чувства гнева, тревоги, страха и усилить параноидальные симптомы. Но когда в честном бою не выиграть, нужна военная хитрость. Какими бы нелепыми ни были истории больного или обвинения с его стороны, выслушайте его и поступайте так, как будто вы полностью ему верите. Создайте условия, дающие человеку возможность почувствовать облегчение. Самое плохое для него – это услышать от вас аргументы в пользу того, что его проблема нереальна. В приведенном примере я задавала Эдне вопросы, поскольку она еще находилась на той стадии болезни, на которой получается обрабатывать информацию и отвечать на вопросы. Но помните, что по мере прогрессирования деменции это дается всё труднее. Ухаживающий, знакомый со спецификой деменции, задает меньше вопросов и предлагает меньше вариантов: вместо этого он действует сам и говорит простыми утвердительными предложениями. Чем больше вы думаете за человека с деменцией, тем больше вы поддержите его и тем признательнее он будет. Коротко и ласково; чем короче, тем лучше; меньше слов – больше действий. Не спорьте – соглашайтесь, соглашайтесь и снова соглашайтесь! По мере того как вы будете расширять свои знания о деменции, вы станете всё больше склоняться к этому подходу – а он обязательно принесет вам облегчение и подарит вашему близкому еще немного спокойствия и мира.

Общаться с больным деменцией – совсем не то же самое, что с обычным человеком, – а значит, придется привыкать! Даже мне приходится напоминать самой себе, что вопросов нужно задавать меньше, действовать же больше, – а ведь на этом основывается любая коммуникация с больным деменцией. Например, при встрече мы часто спрашиваем: «Ну, как дела?» – и ждем простого ответа вроде: «Ничего, потихоньку». Но мне доводилось видеть, какой дискомфорт доставляет человеку с деменцией подобный незамысловатый вопрос: он буквально цепенеет, изо всех сил стараясь обдумать ответ. Когда я поняла, что такие вопросы вызывают у больных затруднения, я стала приветствовать их положительным утверждением: «Вы сегодня прекрасно выглядите!» Или: «Очень рада вас видеть!» Реакция отличалась разительно – собеседник реагировал спокойно, не приходя в замешательство. Я поставила себе за правило: с самой первой минуты общения с больным деменцией следует использовать исключительно этот подход.