Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Бросалось в глаза, даже при беглом ознакомлении, полное отсутствие механизации при разборке полуразрушенных зданий, полное отсутствие применения обычных в теперешней практике механизмов. Ни одного деррика, ни одного экскаватора на этих работах не было видно. Отсюда — медлительность и недостаточная безопасность работ. Сама собой становилась ясной задача — наладить применение современных механизмов типа экскаваторов с грейферами, подъёмников, дерриков и т. п. для уборки территории города от развалов и угрожающих падений стен и частей зданий.

Я предлагал совершенно не вводить в проекты восстановления и первоочередной застройки те обширные пространства (несколько тысяч гектаров), которые прежде были застроены небольшими домами, а теперь представляли собой беспорядочные кучи развалин, а для устранения их наводящего уныние вида произвести на всём этом пространстве лишь минимальные работы по устройству нескольких сквозных дорог и дорожек и по расчистке более свободных участков для посадки кустарников и вьющихся растений (хмель) для декоративного закрытия руин.

В предвоенный период неотступно занимали меня вопросы о переустройстве кварталов, в которых фактически обитает основная масса трудового населения Ленинграда. В ноябре 1940 г., за полгода до начала бедствий войны и блокады, я разработал проект устройства в городе показательного «нового квартала». Этот проект был представлен мною в Институт коммунального хозяйства, как лучшая форма организации постоянной жилищно-строительной выставки. Привожу основные пункты этого проекта, так как в них отражался круг тех, казалось бы, элементарных требований, за проведение в жизнь которых я в течение всего периода с 1918 г. вёл неустанную борьбу.

Устройство строительной выставки должно было преследовать следующие цели: 1) привлечь внимание строящих организаций, строителей и всех соприкасающихся со строительством общественных организаций к лучшим, наиболее рациональным, экономичным, архитектурно и технически наиболее удобным и совершенным образцам, проектам, планам и приёмам как проектирования, так и самого осуществления строительства; 2) широко показать мощь, размах и характер нового строительства в условиях советского решения жилищной проблемы; 3) облегчить обмен опытом практического строительства разным организациям; 4) взаимно ознакомить действующие в СССР строительные предприятия, как между собою, так и со всеми подсобными и техническими службами, а также с источниками получения и изготовления строительных материалов, готовых частей, конструкций, оборудования и пр.; и, наконец, 5) выявить требования к строительству жилищ, к его формам, к планам оборудования квартир, жилых и общественных помещений со стороны разных групп трудового населения.

Все эти цели, по уже имеющемуся опыту строительства показательных домов наиболее эффективно достигаются, когда сама строительная выставка является не собранием графических — плановых и художественно-архитектурных материалов и моделей, а образцом фактически осуществленного строительства, объектов, готовых к последующему практическому использованию их для жилья и размещения учреждений коллективного пользования.

В качестве опыта такого рода замены строительной выставки показательным комплексным строительством я предлагал разработать в программе строительства 1941 г. в Ленинграде проект застройки экспериментального нового квартала размерами в 6–8 га.

К сожалению, вероломное нападение фашистской Германии на нашу страну и последующая ожесточённая борьба не на жизнь, а на смерть с мощным агрессором, беспримерная по потерям, жертвам и разрушениям блокада Ленинграда похоронили этот и многие другие мои замыслы.

Моим воспоминаниям о жизни в течение не длительного, но катастрофически тяжёлого периода варварского нападения на нашу страну немецко-фашистских орд я хочу предпослать документальные выдержки из повседневных записей и сохранившихся дневников за 1941–1944 гг.

Записи и дневники ведутся мною уже десятки лет, как вспомогательное средство для последующего выполнения поставленных перед собою задач и лежащих на мне обязательств. Эти записи предназначались только для самого себя. В них тщательно устранены всё и всякие соображения, кроме единственного — точного соответствия их воспринимаемой мною тогда действительности.