Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Первый раз видел я Баку. Весь город, а не только Чёрный город, где были нефтеперегонные заводы, был окутан чёрным дымом, будто мрачная стена стояла над домами. Дым заполнял, пронизывал весь воздух. Причудливый вид городу и окрестностям придавали бесчисленные вышки нефтяных скважин. До открытия заседаний съезда в ранние утренние часы я обходил разные части города. И Старую крепость, где люди жили в тесной каменной застройке, как в муравейнике, и вползавшие на горы татарские лачуги среди кладбищ, и каменных нагромождений, и новые «европейские» кварталы в районе Бакинского совета и в районах, примыкавших к Морской набережной, и новейшую застройку Арменикенда. Но, разумеется, я вновь и вновь возвращался к Биби-Эйбату и подолгу оставался там. Там велись работы по бурению новых скважин и работали, отводя нефть и изливая ручьи бросовой воды, нефтяные скважины. Заходя в квартиры, в жилища разных рангов, от отдельных мелких построек до новых жилмассивов, я, прежде всего, убедился, что стоявший чёрной пеленой в городе дым происходит не от заводских труб, а из тысяч дымоходов, выходящих из жилищ рабочих. Уходя с работы домой, все рабочие несли с собой ведёрки с нефтью, которой отапливали свои квартиры. Их отопительные приборы и плиты были крайне примитивны, совершенно не обеспечивали сгорания нефти, и большая её часть уходила из дымоходов в виде чёрных мрачных туч. Казалось, это вопрос ближайшего времени: для экономии нефти устроить в городе теплоэлектроцентрали, сплошную теплофикацию и газоснабжение всех жилых помещений, чтобы ликвидировать задымление воздуха. Во многих домах в городе встречались колодцы, но вода в них была солёная и для питья непригодная. Баку снабжался водой из горных Шоларских ключей (в 186 км от города). Собранная там каптажными сооружениями (по проекту Линдлея) вода поступала в Баку по самотечному бетонному водоводу. На нём, по-видимому, произошли какие-то повреждения, вследствие чего в годы, предшествовавшие съезду, стали обнаруживаться признаки ухудшения качества воды. Очень остро стоял в Баку вопрос об ускорении строительства канализации. Проект её был разработан местными инженерами.

Собирая санитарно-технический съезд в Баку, его организаторы рассчитывали подвергнуть всесторонней оценке и экспертизе проекты строительства в городе канализации и коренного улучшения Шоларского водовода. Гвоздём съезда был выезд на головные сооружения этого водовода и осмотр его всеми участниками. Для этого нам был предоставлен специальный поезд. Прибыв на Шоларские ключи, мы осмотрели великолепные по замыслу и выполнению каптажные и водосборные сооружения и заслушали заключения производивших экспертизу комиссий. Совершенной неожиданностью для нас был сервированный на горной лужайке на коврах обед с большим количеством местных вин. К обеду пришли большими группами гостеприимные хозяева — жители соседних сёл в национальных костюмах, с оркестрами и хорами. Они обратились к съезду с приветственными речами на азербайджанском языке. С ответной речью на тюркском языке выступил Д. С. Черкес. Обед вылился в непринуждённое дружеское общение участников съезда с празднично одетыми жителями. На лугу развернулись разные виды самодеятельного искусства — народные кавказские хороводы, песни, музыка и пляски.

На обратном пути поезд останавливался в тех местах, где были обнаружены разрушения водовода. Члены съезда осматривали их и выслушивали заключения специальной комиссии о причинах разрушений. На одном участке водовод был временно выключен для ремонтных работ. Вода передавалась на время ремонта по напорной трубе. Вместе с несколькими другими членами съезда под руководством известного специалиста по бетону профессора Байхова я прошёл весь выключенный участок, протяжением в несколько сот метров, внутри водовода для непосредственного ознакомления с характером разрушений от просачивания сульфатных грунтовых вод и способами ремонтных работ. Вся поездка прошла очень оживлённо.

По прибытии в Тифлис я, как всегда, воспользовался случаем, чтобы ознакомиться со столицей Грузии, в которой никогда прежде не бывал. Сады были в это время в полном цвету. Голубоватые кисти глициний украшали стены многих домов. Палисадники придавали красоту широким улицам.

На съезде были сделаны доклады о состоянии тифлисского водопровода и о проекте его коренного переустройства за счёт переноса водозабора на несколько десятков километров выше до впадения Арагвы, со взятием подрусловых горно-грунтовых вод. Все участники съезда отправились на Куру, на водопроводную станцию с оригинальными, довольно примитивными устройствами для введения в воду коагулянта путём протекания воды из реки через особого устройства корзины, заполненные кусками твёрдого коагулянта. Участники съезда были приглашены ознакомиться также с только что начавшимися тогда работами по сооружению крупнейшей в то время Земо-Авчальской ГЭС. После осмотра работ и ознакомления по чертежам со всем проектом, в бараке, служившем столовой, состоялся обед с участием руководящего инженерно-технического персонала строительства и большого числа рабочих — с речами и тостами, отражавшими глубокий и искренний энтузиазм, охвативший не только строителей, но и всех нас, видевших своими глазами зарождение одного из величавых проявлений мощи человеческого гения и силы, направленной коллективной воли и организованного массового труда. Замечательной стороной этого самопроизвольно возникшего банкета, как и обеда на коврах среди горного луга с участием жителей горных аулов, было полное отсутствие самомалейших намёков на племенную рознь или какого бы то ни было чувства национального превосходства. Все ощущали себя одинаково нужными участниками великого коллективного дела общенародного возрождения и строительства.