Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

По окончании съезда обратный путь в Петроград я совершил вместе с группой других членов съезда через Батуми. Здесь я провёл всего лишь один день. Но и в этот один день имел возможность убедиться в коренной разнице климата (по степени влажности) в Баку и в Батуми. Пока я прогуливался по улицам и набережной Батуми, разглядывая его субтропическую растительность, я два раза должен был спасаться в подъездах домов от непродолжительного, но внушительного ливня. Краткость пребывания и стремление как можно больше посмотреть за один день, да, пожалуй, ещё и усталость стали причиной стёртости восприятия особенностей природы Батуми.

Такие же неяркие впечатления остались у меня и от Кутаиси, где я пробыл несколько часов, от реки Риони, от низменной, почти заболоченной долины у самого города, от огромного разрушающегося храма со своеобразным куполом. В то время ещё не было гидроэлектростанции на Риони и о строительстве Рионгрэса ещё не было и речи.

Полный восстанавливающий отдых получил я на пароходе, на котором проплыл от Батуми до Туапсе. В Туапсе провёл всего один день, употребив его на прогулки в окрестностях по склонам гор, покрытым ярко цветущими азалиями. Успел побывать в хорошо оборудованном здании морских ванн и воспользоваться подогретой морской ванной. Из Туапсе вернулся в Петроград поездом.

И на съезде, и на обратном пути в беседах с инженерами, заведовавшими водопроводными сооружениями и строительством канализации в разных городах, я заручился обещаниями, что по возвращении они вышлют чертежи, планы и проекты прежних и вновь строящихся или проектируемых коммунальных и санитарных сооружений для нашего Музея города. Так, всякое участие в съездах и конференциях по коммунальному строительству, всякая моя поездка или экскурсия содействовали обогащению и пополнению становившихся все более обширными коллекций и собраний экспонатов Отдела коммунальной и социальной гигиены.

Как уже было сказано выше, поначалу были отобраны и отремонтированы некоторые сохранившие своё значение модели и материалы, относящиеся к благоустройству городов. Первоначально они были размещены в шести комнатах одного из задних флигелей усадьбы Аничкова дворца. В 1919 г. Отдел получил в своё распоряжение здание, в верхнем этаже которого были вскоре восстановлены 15 комнат для размещения наших экспонатов. При переименовании мною Отдела охраны здоровья в Отдел коммунальной и социальной гигиены его задачи были расширены: он должен был показать «с возможно полной наглядностью и полнотою все те стороны в жизни городов, их благоустройстве и коммунальном хозяйстве, которые ближайшим образом отражаются на социальном здоровье или имеют своим предметом достижение улучшений в санитарном состоянии города, либо обслуживание санитарных нужд его населения».

Только с лета 1920 г. оказалось возможным приступить к систематическому восстановлению помещений, освобождавшихся в отведённом для Отдела здании. После периода 1918–1921 гг. эти помещения находились в полуразрушенном состоянии. Во время наступления на Петроград Юденича внутригородская линия обороны была создана по правому берегу Фонтанки и все отведённые для нас помещения были завалены мешками с песком с амбразурами между ними. После разгрома Юденича нам пришлось немало потрудиться, чтобы очистить помещения от земли и песка. В 1923 г. из нескольких комнат второго этажа и бывших над ними мансард оборудован был библиотечно-читальный зал. Этот зал в два света, с верхней открытой галереей для книжных шкафов, украшен был портретами главнейших учёных и деятелей в области коммунальной и социальной гигиены (Петтенкофера [249] Петтенкофер Макс (1818–1901) — немецкий гигиенист, основоположник экспериментальной гигиены, президент Баварской АН. , Эрисмана, Пирогова, Вирхова, Осипова, Янсона и др.).

В 1924–1925 гг. путём уничтожения антресолей, удаления многих простенков и пролома капитальных стен все выходящие на Фонтанку помещения первого этажа были объединены в один общий выставочный зал с удобными и приспособленными специально для размещения соответствующих экспонатов отделениями. Этот образовавшийся из полутора десятков мелких, низких, полутёмных, а отчасти и совершенно тёмных, без всяких окон антресольных помещений, закоулков и переходов — новый обширный, хорошо освещённый, освобождённый от загораживавших окна разгородок и полов зал с высокими сводчатыми потолками представлял собой, в сущности, восстановленную аркаду бывшего здесь когда-то в первоначальной постройке Дж. Кваренги гостиного двора с выходившими в неё торговыми помещениями. В этом зале, между прочим, по моей просьбе, была под руководством инженера В. И. Паншина построена в одной из ниш модель в натуральную величину разреза петроградской улицы с её булыжным верхним покрытием, откосами, примитивными лотками и поливной тумбой, узенькими тротуарами, отмостками, пожарным стендером и всеми подземными сооружениями — деревянной и — более новой — бетонной канализацией, старыми петровскими водопроводными трубами и современными водопроводными магистралями, электрическими кабелями, газовыми трубами, контрольными и др. колодцами. Здесь же специально приспособлены были простенки для размещения наиболее крупных планов канализации и водоснабжения, таких, как общий проект канализации Петрограда, планы существующей канализационной сети Москвы, Киева, Харькова, план водопроводной сети Петрограда, Одессы и проч. Тогда я так был поглощён строительством и развитием музея, что каждый экспонат, которым удавалось обогатить наш Отдел, был для меня целым событием и до сих пор не изгладился в моей памяти.