Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

По своей земской деятельности я лично знал наиболее искренних, честных и демократически настроенных людей из кадетской партии, таких, как М. М. Винавер и Дмитрий Иванович Шаховской.

Ещё до открытия заседаний Государственной думы состоялся ряд заседаний фракции кадетов. К ней примкнули представители «национальных меньшинств» (татарского народа Казанской губернии, Крыма, украинцы и другие). Между прочим, вспоминается случай, показывающий, как обострённо было стремление к национальному равноправию и как чутко реагировали представители малых народов на подчас бессознательное третирование высококультурными представителями великорусского народа сограждан иной национальной принадлежности. Это было на первом собраний фракции кадетов, на котором собралось уже более сотни членов Думы. Временно председательствовал старейший по возрасту Иван Ильич Петрункевич. Ф. И. Родичев, характеризуя в своём выступлении реакционные действия правительства, назвал их «татарщиной». Вслед за речью Родичева слово попросил один из членов Думы от Казанской губернии. Он, как и его соплеменники, был в национальном костюме. Поднявшись, он прочитал на французском языке протест против допущенного Родичевым оскорбления татарского народа: «Je regrette profondément que le nom de notre nation pronouncé ici dans une epithète si malheureuse, si odieuse».

До открытия Государственной думы оставалось немного дней. Шла напряжённейшая работа по организации и подготовке выступлений членов фракций. В составе кадетской фракции было значительное число представителей земств, в том числе, между прочим, известный организатор секции общественной медицины на Пироговских съездах врачей Василий Иванович Долженков [118] Долженков Василий Иванович (1842–1918) — организатор секции общественной медицины на Пироговских съездах врачей; земский и общественный деятель, лидер кадетов в Курской губернии. . Многие знали меня по участию в земских съездах и по работе в земствах Петербургской, Вологодской и Костромской губерний. При избрании бюро фракции, оказавшейся в Думе самой многочисленной, я был избран секретарём [119] Вопросы истории. 1990. № 5. С. 103–104. . Мне пришлось вести очень большую организационную работу по подготовке и созыву собраний фракции, по записи вновь вступивших во фракцию членов и пр. В то же время в качестве секретаря фракции я в составе её президиума постоянно участвовал в выработке проектов всех её предложений и формул перехода к очередным делам, вносимых фракцией на рассмотрение Государственной думы, а также проектов постановлений. На меня было возложено ведение переговоров и согласование общих выступлений в Думе с партиями трудовиков и социал-демократов. Нужно сказать, что депутаты от польских губерний организовались в отдельную думскую фракцию «представителей Польши». С этой фракцией мне пришлось довольно часто встречаться, чаще всего — по их инициативе, реже — по поручению нашей фракции.

Первым делом, требующим согласования, был вопрос о президиуме Думы. Весьма нелегко было добиться единодушия по кандидатурам заместителей председателя и секретарей. По обнародованному правительством порядку открытие Думы должно было начаться 27 апреля 1906 г. слушанием «тронной речи» царя, и только после этого Дума должна была приступить к выборам председателя и всего президиума. Вместо того чтобы самому царю прибыть в Государственную думу и прочитать там свою речь, каждый из членов Госдумы получил именное приглашение явиться в Зимний дворец для слушания «тронной речи». В указанный час я пришёл ко входу с набережной в Зимний. После тщательной проверки документов с подчёркнутым внешним почтением члены Думы собрались в зале нижнего этажа, а затем в сопровождении придворных чинов проведены в большой зал для торжественных царских приёмов. Очевидно, не случайно, а с расчётом показать мощь царской власти и её опоры — воинской силы, нас провели через анфиладу залов, где происходили упражнения под командой великих князей отборных дворцовых и гвардейских воинских команд. Бряцание оружия, блеск и лязг шашек под громкие команды офицеров, не обращавших никакого внимания на проходивших «народных избранников», должны были вызвать у членов Думы чувство бессилия перед монаршей властью.

В Тронном зале для членов Госдумы были отведены места слева от царского трона; справа стояли члены Государственного совета в раззолоченных парадных мундирах с лентами и орденами; за ними размещался Сенат, а впереди, у трона, густой толпой собрались придворные чины и министры. Члены Государственной думы были в обычной гражданской одежде: украинские крестьяне — в свитках и поддёвках с поясами, иные депутаты от национальных групп — в своих традиционных одеждах. Немногочисленные депутаты от «рабочей курии» и многие другие были просто в пиджаках. Но были среди депутатов Думы и те, кто имели придворные чины. Они явились в соответствующих мундирах. Придворные дамы различных рангов были в парадных туалетах с открытыми плечами и шеей. Среди них было немало пожилых. Стоявшие близ меня депутаты — трудовики, крестьяне, с которыми я уже успел познакомиться на заседаниях фракции, не без любопытства смотрели на придворных в раззолоченных костюмах и, не стесняясь, делились впечатлениями. Высокий украинец говорил своему соседу: «Дивись, яка гладка! Не на наши гроши таки годовани…». Вызывали удивление выхоленные плечи и шеи женщин. О них говорили: «Гладкие, як годованние свині».