Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

– Это паттерн, который я наблюдал в нескольких видео, – подтверждает Фомбонн. – Другими словами, это не отобранный материал. Все клипы демонстрируют одинаковый тип поведения.

На следующий день в качестве свидетеля выступил уже другой эксперт. Он выявил те же признаки аутизма. Макс Визнитцер, детский невролог с интенсивной клинической практикой, преподавал в Университете Case Western Reserve University в Кливленде. Он снова просмотрел все видео.

– Родители пытаются привлечь ее внимание, но мы не видим никакого ответа, – комментирует он. – Нет никакой реакции или признания присутствия взрослых в виде улыбки или чего-то еще.

Этого нельзя отрицать. Я понимал, к чему клонят врачи. Все эти видео впечатляли, но у них был один недостаток: их записали до введения MMR . И Фомбонн, и Визнитцер – свидетели со стороны правительства. На кассетах проставлена дата: запись велась с 25 мая 1995 года, за семь месяцев до вакцинации девочки, по 17 декабря 1995 года, за три дня до введения MMR . Записи были получены по правительственному «ходатайству». Видео были упомянуты в отчете гастроэнтеролога Мишель, нью-йоркского педиатра по имени Артур Кригсман, который работал с Thoughtful House . Адвокаты семьи выступили против просмотра видео в федеральном суде, но специальный мастер, Гастингс, отклонил их протест. Судья с ковбойскими седыми усами был бывшим налоговым юристом и отцом троих детей. Он сказал, что записи «могут предоставить важные доказательства».

Он был прав. Они предоставили. И не только они. Согласно медицинским данным, Мишель не улыбалась до полугода и не садилась самостоятельно почти до года. Окружность головы превышала такой же показатель у 95 % девочек ее возраста, и уже до прививки педиатры отмечали задержку социального и речевого развития, плюс трудноизлечимые запоры. Тереза и не думала винить вакцины до того, как услышала о Уэйкфилде. Лучше всего, как я часто подмечал, работает обратная связь с подтверждением. Родители, особенно матери, слышали его заявления и интерпретировали истории своих детей уже в новом свете.

После фиаско с «избытками опиоидов» в коллективном иске Барра, юристы Терезы отказались от модели детского аутизма на грызунах, утверждая вместо этого, что вирус напрямую атаковал мозг. Но другая сторона парировала, что это обычно приводит к смерти, и указала, что не существует механизма, связывающего аутизм со вспышками кори. Дело провалилось с треском. Прямо как у Барра. Но, как и он, вместе с Кирстен Лимб и их специалистами по коллективным искам, все юристы и эксперты получат оплату из государственных средств (около 300 долларов в час), даже если семьям не достанется ничего, кроме стресса, подозрений и горечи.

Для трех специальных мастеров доказательства оказались неоспоримыми. К сожалению, Мишель ничего не получит. Ей было почти 13, и ее привезли в суд в мешковатой повседневной одежде и огромных наушниках. Помимо аутизма, эпилепсии и задержки когнитивных функций, она страдала артритом и повреждением зрительного нерва. Она не говорила, ее кормили через трубку, и она периодически била себя по глазам и подбородку: отрезвляющее зрелище.

– Я испытываю глубокое сочувствие и восхищение семьей Седильо, – сказал Гастингс, оглашая свой вердикт. – И я не сомневаюсь, что множество семей других детей-аутистов, семей, которые ежедневно справляются с огромными трудностями по уходу за своими детьми, также заслуживают сочувствия и восхищения. Однако я должен вынести решение без сантиментов, на основании анализа доказательств.

За этим слушанием последуют еще два: по делу Колтена Снайдера из Флориды и Уильяма Хазлхерста из Теннесси. Но результат будет тем же. На 680 страницах постановлений специальных мастеров Уэйкфилд был назван (по моим подсчетам) 360 раз. Его репутация была разорвана на куски судами США, как средневековой инквизицией, правда уже без повешения и четвертования.

«Результат этого дела был бы таким же, даже если бы я полностью проигнорировал эпидемиологические доказательства, отказался смотреть видео и/или исключил показания доктора Бастина, – отметил Гастингс в 183-страничном постановлении, опубликованном позже. – К сожалению, Седилло были введены в заблуждение врачами, виновными, на мой взгляд, в грубой медицинской ошибке».

Что может быть хуже для человека с большими идеями?

О, скоро увидите.

С момента передачи моих первых выводов юристам Генерального медицинского совета Великобритании (более известного в стране как GMC ) прошло почти три с половиной года. Ровно столько потребовалось, чтобы пересмотреть мои претензии, сделать вывод, что они верны, и пригласить Уэйкфилда, Джона Уокера-Смита, и Саймона Марча на слушание по обвинению в серьезном профессиональном проступке. Пройдет еще два с половиной года, с периодами активности и затишья, прежде чем эта сага окончательно разрешится. В общей сложности разбирательство длилось 217 дней дольше, чем самая известная на тот момент юридическая дуэль в истории: судебный процесс над О. Дж. Симпсоном.